Магнолии, девушка, солнце…
Шрифт:
– А это я… – произнес он, натянуто улыбаясь. – Не ждала?
Маруся смотрела на него – и словно не узнавала. Кто этот человек, зачем пришел сюда?
– Мань, я понимаю, с моей стороны это свинство – являться вот так, без приглашения, но я тут шел мимо и вдруг решил заглянуть…
– Господи, Женя! – пробормотала она и потерла пальцами виски. – Ладно, проходи.
– Я, честно говоря, даже не думал тебя застать – помнишь, в последнюю нашу встречу ты говорила, что живешь уже в другом месте?.. Но я все-таки решил рискнуть. Можно сесть?
– Да,
Он опустился в кресло напротив – чужой, почти забытый. Человек, который все еще официально являлся ее мужем. Когда, дай бог памяти, они в последний раз виделись? Кажется, года три-четыре назад – столкнулись случайно на вокзале…
– Как дела? – без всякого выражения, машинально спросила Маруся.
– Прекрасно! – широко улыбнулся Журкин и громко затрещал пальцами. Маруся вздрогнула.
– Как Инга Савельевна? Как… – Она напрягла память, и из ее глубин со скрипом выплыло имя: – …как Стелла?
– Кто? – Журкин снова затрещал пальцами, потом принужденно расхохотался. – Ой, Марусечка, я просто тебе поражаюсь… Нет, со Стеллой мы давно расстались.
– Ты один?
– Ну, можно и так сказать… Нет, у нас все в порядке, мама здорова, Роланд Германович все еще работает, на пенсию выходить не собирается… А у тебя-то как дела?
Рассказывать об Арсении Марусе совершенно не хотелось.
– Ничего, потихоньку, – отстраненно ответила она.
– Ага! – судя по ее выражению лица, Журкин сделал кое-какие выводы. Примерно следующие – Маруся переживает не самые лучшие свои времена. – Слушай, если тебе нужна помощь…
– Мне не нужна никакая помощь! – быстро перебила она Евгения.
В этот момент у него затрезвонил мобильный. Журкин вытащил его, взглянул на экран, нахмурился, потом с раздражением отключил телефон вовсе.
– А если что-то срочное? – не выдержала, усмехнулась Маруся.
– Да ну, какое там… – отмахнулся тот и тревожно затрещал суставами. – Послушай, ты кошмарно выглядишь. Просто кошмарно! Я же говорил, не стоило тебе связываться с актером…
– Женя, не надо, – сквозь зубы произнесла она. – Еще слово, и я… – Она с трудом перевела дыхание. – Да, тебе не кажется, что нам надо наконец официально развестись? – справившись с собой, сурово спросила она.
– Зачем? – подскочил тот.
– Затем, что… Впрочем, ладно! – мрачно ответила Маруся. – А ты зачем пришел-то?
– Просто так. Я же сказал – просто так! Может, соскучился.
– Женя, не смеши меня.
– А почему ты мне не веришь?! – вдруг взорвался он. – Почему ты не хочешь поверить в то, что я до сих пор считаю тебя своим другом?.. Тебе моя мама не звонила? – неожиданно спросил Журкин уже совершенно другим тоном.
– Нет.
– Отлично. Отлично, отлично… – пробормотал Женя и вскочил с кресла. – Ладно, мне пора, я ведь только на минутку к тебе забежал, просто повидать тебя, предложить свою помощь, если что… И вовсе необязательно нам разводиться, ведь нас обоих устраивает существующее положение дел – разве не так?
Он чмокнул
Она подошла к зеркалу, взглянула на свое отражение. В самом деле она выглядела плохо – бледное, истонченное лицо, тусклый взгляд, глаза в сеточке красных сосудов, сухие искусанные губы, волосы напоминают паклю…
«Господи, а кто меня в таком виде на работу возьмет? – неожиданно озарило ее. – Ну, разве что посудомойкой если…»
Должность посудомойки, все время запертой в помещении при кухне, была невыгодна Марусе. «Уж лучше уборщицей или горничной!»
Тем не менее она решила приложить все силы, чтобы выглядеть достойно. Дабы очаровать будущих работодателей в «Озере Длинном». Маруся в ближайшие несколько дней предприняла следующие действия: сбегала в парикмахерскую, тщательно уложила волосы. Сделала маникюр. Сходила на массаж и в солярий. Купила летнее платье жизнерадостно-оранжевого цвета.
Виталику было все равно, чем там занимается Маруся, а вот Алевтина Климовна сначала пришла в некоторое недоумение. Как же так – и двух недель не прошло после смерти Арсения, а Маруся увлеченно «чистит перышки»? Потом с энтузиазмом заявила:
– А и правильно! Я так думаю, что по мужику, пусть даже самому хорошему, не стоит траур долго носить… До сих пор жалею о том, что так плакала в молодости, когда меня Модест бросил! Ты, Маруся, молодец.
Маруся улыбнулась ей в ответ одними губами.
Она была уже не человеком, она была орудием мести.
Палачом – для Леонида Урманова.
В первых числах июня она прибыла в пансионат «Озеро Длинное» и сразу же направилась к административному корпусу.
…Директор пансионата – вялый немолодой мужчина, – равнодушно осмотрел Марусю:
– Так вы, дамочка, работать у нас хотите?
– Да, – сказала Маруся. – Могу уборщицей, могу горничной… Кем угодно. Даже посудомойкой, если уж других мест нет!
– Похвально, похвально… Но дело в том, что весь штат уже набран.
– Как? Послушайте, я готова на любую работу… – растерялась она. Все-таки в глубине души Маруся не верила в отказ. Если она орудие мести в руках высших сил, то эти самые высшие силы обязаны ей помогать!
– Штат набран, – зевнул директор, глядя уже в окно.
– Но…
– Девушка, милая, разговор окончен! – окончательно скис тот. – Зачем мне работники из Москвы, когда полно желающих из ближайшего поселка? И комнат предоставлять им не надо…
Маруся медленно пошла к дверям.
– Минутку… А кто вы по профессии, если не секрет? – со скучающим любопытством крикнул ей вслед директор.
– Я? Я окончила институт физкультуры, работала в поликлинике восстановительного лечения, – обернулась Маруся.
– Минутку! Так вы что, спортивный инструктор, что ли? Вроде тренера?