Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна
Шрифт:
– Что вы имеете в виду магос?
– Что ты присоединился к его банде ради слежки, Что ты говоришь о понимании его целей, но действуешь по наводке своих хозяев из ордо. Он подозревал тебя с самого начала.
– Это не так, – сказал дознаватель.
– Можешь отрицать сколько угодно. Наверное, так даже лучше. Но он знает, кто ты такой. И он держит тебя близко к себе в надежде, что ты поймешь и сам увидишь важность его работы. И выскажешься перед своим начальством в его пользу.
– Вы
– Посмотри на себя. Ты заперт в клетке в крепости Когнитэ в… как бишь оно называется? В сумрачной зоне. Ткач Имматериума, уважаемый, гудит над твоей головой и делает орудия под названием граэли, которые Когнитэ планируют использовать для создания армии своего Короля-в-желтом, которую он спустит на Терру. Посмотри вокруг и скажи мне в лицо, что это не та битва, в которой следует участвовать Священным ордосам. Им стоит прислушаться к Эйзенхорну. Они должны ему помочь, поддержать, а не объявлять еретиком.
Вориет не ответил.
– Откуда ты все это знаешь, Валентин? – спросила Макс, удивленно глядя на магоса.
– От Эйзенхорна. – Он пожал плечами. – И предательницы Джафф. Но это неважно, Жермена. Это не то дело, в которое стоит ввязываться простым людям вроде нас с тобой. Это все куда серьезнее – часть огромного мрачного мира, о котором мы практически ничего не знаем, будучи погруженными в нашу ежедневную рутину. Так что я просто вытащу тебя отсюда, после чего мы уберемся подальше и забудем обо всем этом.
– Как? – спросила она.
– Что «как»?
– Как ты собираешься меня вытащить?
– Это, – признал он, – проблема. Проклятая дверь не открывается. И я не знаю волшебного слова.
Драшер сел на пол и задумался. Затем поднялся на ноги и подошел к рабочему столу. На нем валялись грязные хирургические инструменты и стеклянные трубки с образцами, которые, он был уверен, лучше не трогать. Он искал что-нибудь подходящее, чтобы подцепить дверь. От его движений пламя свечей на площадке заколыхалось. В ящиках ничего не оказалось. Магос начал перекапывать контейнеры. Ну хоть что-то, хоть какой-нибудь ломик…
Ничего. Только мусор и старые медикаменты.
– Стоп! – внезапно сказал он. – Стоп-стоп-стоп.
– Что такое? – спросила Макс.
Они с Вориетом удивленно смотрели на торопливо семенящего к ним Драшера. Магос вытащил из кармана пистолет:
– Особые пули. Так их назвал бедолага Нейл. Особые пули, наподобие той, которой он прикончил того мертвеца. Их зачаровывал сам Эйзенхорн. Что-то типа амулетов, способных развеять магию.
Он направил дуло на клетку.
– Стой-стой! – крикнула Макс.
– Что такое? – спросил Драшер, – Я знаю, что не очень хорошо стреляю, но…
– Мне плевать, чем там заряжена эта
– Маршал права, – согласился Вориет. – Не получится.
– Думаю, нет, – кивнул Драшер и грустно рассмеялся. – Я на какой-то миг почувствовал себя героем.
Он замолчал, после чего начал ковырять пистолет. Наконец после нескольких попыток ему удалось извлечь обойму.
– Что ты делаешь? – спросила Макс.
Магос вытащил верхнюю пулю, затем убрал обойму и пистолет обратно в карман. Он поднял снаряд к свету и прищурился:
– На нем и правда что-то написано. Трон знает что. Никогда ничего похожего не видел.
– И?..
– Мне надо… – Драшер задумался. – Сделать отливку или…
Сжимая пулю в руке, он побежал обратно к рабочей станции и осторожно взял одну из свечей. Пламя металось из стороны в сторону и моргало. Расплавленный воск стекал вниз и застывал на пальцах. С помощью старого стеклянного лабораторного скребка магос собрал горячий воск со столешницы.
После этого он быстро вернулся к клеткам и начал лепить комок из воска примерно в том месте, где должен был быть замок.
– Что ты делаешь? – снова спросила Макс.
– Концентрируюсь на работе, – ответил Драшер. – Проклятье, лепить что-то из этой штуки на удивление сложно. Вот…
– И что теперь?
– Надо дать воску остыть. Поговори со мной.
– Что?!
– Пока мы ждем, – улыбнулся магос. – Я напуган до чертиков. Поговори со мной. Расскажи что-нибудь.
– Например?
– Не знаю. Что-нибудь. Что-то из старых добрых деньков. Я иногда о них вспоминаю. И размышляю о тебе. Я был бестолковым мужем.
– Я прекрасно представляла себе, за кого выхожу замуж.
– Может, стоило подумать получше? – рассмеялся он.
Макс выдавила из себя улыбку:
– Нам обоим следовало получше думать. Ты – выдающийся человек, Валентин. Магос биологис. Вся твоя жизнь зависит от твоей работы. Как и моя. Нам нельзя было быть такими наивными оптимистами.
– Оптимистами или романтиками? – спросил он.
– И тем и другим, – согласилась маршал.
– А когда мы перестали быть оптимистами, Жермена? – поднял бровь магос.
Она опять улыбнулась:
– Лет пятнадцать назад, в Тихо.
– Печально, – сказал Драшер. – Знаешь, мне следовало взять от жизни больше. Наполнить ее множеством разных вещей. Быть кем-то еще, не только магосом. Думаю, неплохо бы нам снова стать оптимистами.
– Правда?
– Ага, кивнул он. – Тогда наши шансы, что это сработает, возрастут.
Он наклонился и потрогал комок воска.