Махабхарата
Шрифт:
Да царствует после тебя над страною".
Шантану отверг рыбака притязанья,
Ушел, унося в своем сердце терзанья,
Сжигаемый страстью, вернулся, угрюмый...
Однажды к царю, погруженному в думы,
Приблизился Гангея с речью такою:
"Отец, почему ты подавлен тоскою?
Послушны тебе все владыки и страны,-
Какие же в сердце скрываешь ты раны?"
Шантану
"Узнай моей скорби сокрытой причину.
Ты — отпрыск единственный Бхаратов славных,
Но смерть не щадит и вожатых державных.
Ты ста сыновей мне милей, но не скрою:
Умрешь ты, — наш род прекратится с тобою.
Нужна для продления рода царица,
Однако мне трудно вторично жениться.
Бездетен, — согласно уставам старинным,-
Отец, что владеет единственным сыном.
Огню возлиянье, труды богомолий –
Не стоят потомства шестнадцатой доли.
А ты, столь воинственный, смелый, горячий,-
В сражении смерть обретешь, не иначе!
Наш род от стрелы прекратится случайной,-
Теперь ты узнал о тоске моей тайной".
Поняв миродержца смятенье и горе,
Сын Ганги ушел и с тревогой во взоре
Советнику царскому задал вопросы,-
Поведал царевичу седоволосый:
"Шантану понравилась дочь рыболова,
Но слишком условие брака сурово".
Тогда к рыбаку, с благородною свитой,
Приехал царевич как сват именитый.
Рыбак, по обычаю, вышел навстречу,
Приветствовал свата почтительной речью:
"Хоть сын для отца — наилучший ходатай,
Невесту отцу с разумением сватай.
Почетно и лестно, скрывать я не стану,
Сродниться с блистательным родом Шантану.
Жених-миродержец — награда невесте,
И кто от подобной откажется чести?
Не станет наследником царским, однако,
Дитя, что родится от этого брака,-
Но сможет соперничать, властный, с тобою,
О, бык среди Бхаратов с гордой судьбою!
Ты даже и бога и демона вскоре
Осилишь, как слабых соперников, в споре!
Об этом подумай. Скажу тебе кратко:
Иного не вижу в тебе недостатка".
Радея о пользе отца ежечасно,
Ответствовал Гангея твердо и властно:
"Я слово даю безо лжи и коварства,
Что станет твой внук повелителем царства!"
Рыбак,
Сказал: "Ты защитник Шантану по праву,
Я верю, что будешь ты верной защитой
И нашей Сатьявати, муж знаменитый.
Не жду от такого, как ты, вероломства,
Но я твоего опасаюсь потомства".
Услышав сомненье того рыболова,
Ответил царевич: "Узнай мое слово.
Клянусь я в присутствии царственной свиты,-
О царь рыбаков, эту клятву прими ты:
От царских отрекся я почестей громких.
Отвергнув престол, говорю о потомках:
Безбрачья обет возглашаю отныне.
Бездетный, — возжажду иной благостынн:
Познав целомудрия, свет вожделенный,
Войду я в миры, что вовеки нетленны!"
Глава рыбаков задрожал от восторга.
"Бери!" — он сказал без дальнейшего торга.
Тогда полубоги, богини и боги,
А также святые в небесном чертоге,
Цветы проливая в пространстве надзвездном,
Назвали царевича Бхишмою — Грозным.
Сказал он Сатьявати: "На колесницу
Взойди же, о мать, мы доедем в столицу".
Вот Бхишма, обет возгласивший суровый,
Приехал к Шантану с царицею новой.
Восславили Бхишму цари и владыки.
"Он — Грозный!" — хвалебные слышались клики.
Шантану сказал с ликованием: "Смело
Исполнил ты труднотворимое дело.
Дарую награду великому сыну:
Ты сам своей смерти назначишь годину!"
Бхишма похищает девушек
Шантану, покончив со свадебным пиром,
Жену свою принял с любовью и миром,
И вот принесла ему сына царица,-
Никто из людей не мечтал с ним сравниться,
Везде славословье Читрангаде пелось,-
За силу его, за великую смелость.
Затем родила она сына второго,
По имени Вичитравирья, — такого
Из лука стрелка, что склонились впервые
Пред ним, несравненным, мужи боевые.
Еще он и юношей не величался,
Когда многомудрый Шантану скончался,
И Бхишма, хоть был он и первенцем-сыном,
Читрангаду провозгласил властелином.
Гордился Читрангада мощью военной,