Махабхарата
Шрифт:
Он равных не видел себе во вселенной.
Богов и царей он преследовал жестко...
Однажды гандхарвов глава, его тезка,
С ним битву затеял, что длилась три года,
И не было битве конца и исхода.
Однако, средь копий дождя проливного,
Был витязь небесный сильнее земного,
И пал от меча в этой схватке кровавой
Читрангада, тигр, обладавший державой.
Исполнили
А Бхишма, блистательный, властный, печальный,
Поставил царем над державною ширью
Незрелого мальчика Вичитравирью.
Он в царской науке ребенка наставил,
Чтоб честно страной своих праотцев правил.
Был Бхишма защитником младшего брата,
И мальчик во всем ему следовал свято,
И Бхишма, с разумной Сатьявати вместе,
Царя наставлял ради славы и чести.
Приблизился к юности отрок созрелый.
Женить его Бхишма решил крепкотелый.
"Есть царь, — он услышал. — Каши. Пред царями
Он вправе гордиться тремя дочерями.
Теперь сваямвару в том царстве справляют:
Три девушки сами мужей выбирают".
Об этом в известность поставив царицу,
Взошел многодоблестный на колесницу
В доспехах военных, в блестящем уборе,-
И в город Варанаси прибыл он вскоре.
Съезжались туда женихи-государи:
Мужья избирались на той сваямваре.
Царей называл поименно глашатай,
А Бхишма, отвагой и силой богатый,
Ворвался в толпу на своей колеснице,
Похитил трех девушек в шумной столице
И голосом грома сказал властелинам:
"Напомнить хочу о законе старинном!
Одни дочерей предлагают с приданым
Достойным мужам, женихам долгожданным;
Другие же дочь свою выдать готовы,
Когда приведет им жених две коровы;
У третьих — жених по душе своей милой;
Невест добывают четвертые силой;
А пятые, воины, полные жара,
Считают, что лучше всего — сваямвара.
Средь прочих невест наивысшее место
Похищенная занимает невеста!
Насильно я трех похищаю царевен.
Хотите сраженья? Я грозен и гневен!"
Всем бросил он вызов и поднял десницу.
Трех дев усадил на свою колесницу.
Тогда, кулаками грозя, потрясая,
В неистовой ярости губы кусая,
Весь
Цари приказали своим колесничим,
Чтоб в дышло копей запрягли наилучших!
Помчались, подобные молниям в тучах,
Цари на своих боевых колесницах
За Бхишмой, похитившим дев смуглолицых.
И грянула битва на древних дорогах,
В той битве один воевал против многих.
Взлетали — за тысячей тысяча — стрелы,
Но Бхишма стоял невредимый и целый.
Тогда, будто на гору — ливень из тучи,
На Бхишму обрушился ливень летучий
Бесчисленных стрел, но и ливень смертельный
Рассек он, отвагой богат беспредельной.
Воителя нечеловеческой силе
Хваления даже враги возносили!
И в каждого по три стрелы он направил,
Царей-властелинов пронзил, обезглавил.
Врагов разгромив в небывалом сраженье,
Всесильный в своем боевом снаряженье,
Стремительный Бхишма, от вражеской мести,
Погнал колесницу с царевнами вместе.
Но шалвов правитель, возмездия ради,
Ударил его неожиданно сзади,-
Как слон, ударяющий бивнями сзади
Другого, что самку угнал в его стаде!
"Эй ты, женолюб! Острой сабли попробуй!" –
Возглавивший шалвов воскликнул со злобой,
И Бхишма, сражавшийся неукротимо,
От слов этих вспыхнул, как пламя без дыма.
Свою колесницу, снаружи спокоен,
К врагу повернул многодоблестный воин.
Цари увидали, что два полководца,
Что Шалва и Бхишма решили бороться.
Враги, как быки, постепенно сближаясь,
Ревели, как бы из-за самки сражаясь.
Вот Шалва, властитель и лучник умелый,
На Бхишму обрушил разящие стрелы.
Казалось, что Бхишмы повержена сила,-
И гордая радость царей охватила.
Владыки, что прибыли на сваямвару,
И Шалве хвалу вознесли и удару!
Внимая царям и враждебному стану,
Разгневался отпрыск Реки и Шантану.
"Направь колесницу, — велел он вознице,-
К царю, у которого стрелы в деснице.
Властителя шалвов, отвагой владея,
Убью, как Гаруда — свирепого змея".
Сын Ганги, сей праведник, ярость умножил