Махинации самозванца
Шрифт:
– Да это… пожить… – я совсем потерялся от вида крови на губах старика.
– Живи! – резал слух шёпот старика. – Ничего не говори. Ты один из немногих, кто меня не достал одеялами и подушками… Км-м… Кхе-хе… Кор, моя племянница прекрасно вышивает крестиком, но совсем бедная… Кхе-хе… Она за вами поухаживает… Кхе-хе…
– Э-э как тебя достали… – у моей похмельной тушки невольно вырвалось.
– Дурак ты, – беззлобно вырвалось у старика. Он позвонил колокольчиком и крикнул слуге: – Неси вино… Кхе-хе…
– А тебе… А вам можно?
–
Утро меня и дальше огорчало. Как доложил Могр, кор-сэ уехал несколько часов назад, как проспался. Скотина такая, вот так подставить на пустом месте, это надо уметь. Ехать пьяным через Весёлый город, а после через Злой город, это надо умудриться. Надеюсь, его не тормознут ретивые служивые, он же местный…
– Кто с ним поехал?! Что?! – ревел я. – Почему не сопроводили!
На будущее, никогда не опохмеляйтесь вином. Вино похмелье не снимает, только даёт изжогу, если красное вино. Если белое, то просто по новой нажираетесь.
– Его же убить могли! – орал я и сам себя поймал на мысли, что слишком загоняюсь на волне своей паранойи. Извиняться перед своими было уже поздно. Да и не дело это извиняться перед рядовыми. Они же сами не поймут такого поворота.
– Гумус? Честно! Кто? – попытался я скинуть волну своей злости.
– Ты! – зло пробурчал мой оруженосец.
– Как?! За что?!
– За ВДВ! – окрысился мой мелкий. – Бей пиндосов!
– Гумус, прости. Не помню… Гумус…
– Ты! – и дальше он проматерился по-русски. Какая сволочь его научила материться по-русски?! Вот я бы ему рожу начистил бы!
– Гумус… – зашёл я на новый заход в извинениях…
– Едем к Алёне, – зло буркнул мелкий. – Вчера ты достал меня, её вспоминая…
Дед портной смотрел на меня сычом. Сукой буду, он былой служивыми, слишком спокойный для простого ремесленника. Дед Гаук вообще вызывает у меня противоречивые чувства. С одной стороны, хочется дать ему руку, с другой – хочется дать ему по лицу. К чему бы это?! К бабке Ильзе тоже мутные эмоции…
Встреча с рыжей изначально не задалась. Как подозреваю, дело даже не в моей переопохмелившейся роже, не в Гумусе с моим стягом и не в пятёрке сопровождения. Просто не фортануло.
Алёна удивила. Повисла у меня на шее, как будто не было полгода перерыва.
– А что ты мне привёз? – был первый её вопрос.
Я, ошалев от её напора, не знал, что ответить.
– Ты в новом платье, – дипломатично ушёл я от вопроса. И в самом деле, с чего новое платье? Дальнейший бред я пропущу. Отмечу важное…
– А милый старичок подарил мне ожерелье… Знахарка меня проверила от чумы… Мне подарили новое платье…
Я, заново опохмельный, был не в духе. Промолчал. Кто я такой? Стерпится – слюбится. Ещё раз! Не опохмеляйтесь вином! Оно от похмелья не лечит!
Кто-то подумает, что я сволочь. Промолчал, не сказал. А вы поставьте себя на моё место. Пускай девка радуется жизни. Пускай, пока ещё ничего не понимает. Что я ей могу предложить? Роль куртизанки при моей
До неё, походу, ещё не дошло, что тут подарок ожерелья то же самое, что у нас подарить обручальное кольцо. Мне же влезать в их брачные отношения это заведомо быть неправым по местным законам. Она же ожерелье взяла от старика. Я по их законам уже заведомо не прав…
Я так ей ничего и не сказал. На её же благо стараюсь. Мне хватает Кайи и Халлы. Не хочу чтобы список пополнила ещё она. Живи, рыжая. И если что… Прости меня…
Я ехал и молчал. Даже мои меня не поймут. Тут другие нравы. Местным не понять. Честно, я жёсткий чувак. Я ещё та скотина, но своих не предаю. Алёна не своя, но она и не чужая. Землячка, а значит, я должен был за неё встрять, но не встрял. Кто я?! Сволочь или правильно поступил?
Кто я?! Липовый барон, которого могут не утвердить или убить в противостоянии с графом Илмаром. Думайте, что твердил мне рассудок!
Она легализуется. Станет местной. Якобы лекарша проверяла её здоровье. Не смешно. Её на девственность проверяли, а она это даже не поняла. Товар качественный, никто не ездил… У неё вся жизнь впереди. Не мне с моей кармой вмешиваться в её жизнь. Жалко девку. За что с ней так?! Но это к её же благу…
– Ваден… – отвлёк меня Гумус.
– Что тебе?
– Поедем в трактир.
– Зачем?
– У тебя глаза цвета неба…
– И?..
– Тебе плохо… У тебя такого цвета глаза, когда…
Трактир мы посетили между делом. Что-то заказали, что-то выпили. Меня несло вперёд. Весёлый, Злой город, Странный город. Как нас, в нашем подпитии, не остановили, сам удивляюсь. Я ехал заведомо к конкретному человеку. Полгода минуло, так что шансов его встретить почти не было, но когда это останавливало пьяных. Халмар, жрец Рарнора, встретил меня хмуро.
– Ты! – единственное, что издал он.
– Я, – глупо ответила моя тушка.
– Гверлар! Разводи курильницу!
Я иду по красному льду Красный лёд хрустит под ногами. Тишина. Только хруст льда под ногами.
– Нет! – ору я. Я уже понял подставу. Откуда-то внезапно появилась она. Образ теряется, мутный, размытый.
– Пришёл… – шелестит её голос.
– Да…
– Иди ко мне… – шепчет ветер над красной рекой. Откуда река? Как я здесь очутился?
– Ты мой… – шёпотом летит над рекой голос.
– Я твой… – шепчут губы.
Провал под лёд. Барахтаешься в холодной красной воде. Захлёбываешься. Руки скользят по корке льда, по полынье. А сверху наклоняется она.
Но вторая тень нависла надо мной и первой тенью.
– Не сейчас… – тень не слышно, но ты читаешь по губам той, в ком узнаёшь размазанные темнотой черты знакомой.
Родная. Не прошу. Не забуду. Глупо. А я ещё жив. Бляха муха, жив… Последнее отрезвляет. Выбираешься из-под корки красного льда. Садится красное солнце, а ты стоишь в крови над рекой. Как глупо стоять над водой и понимать, что уже не отмыться…