Макабр. Книга 1

Ольховская Влада

Однако командиру удалось этого избежать. Его выбор был чуть ли не единственно верным в такой ситуации: он приказал каждому заниматься своим делом. Поэтому Сабир больше не выспрашивал подробности повреждений, не узнавал, реально ли починить двигатели. Он доверил это другим, а сам сосредоточился на задании, порученном ему.

Сабиру предстояло создать безопасную среду для изучения астероидов – тех, что после взрыва не улетели обратно в породившую их пустоту, а застряли в металле станции. Он, как и многие другие, упрямо называл их «астероидами» даже в своих мыслях, хотя давно стало понятно, что это нечто другое… худшее. Новое. Но пока у этого не было официального

названия, Сабир предпочел держаться за привычное слово.

В первые месяцы после катастрофы о том, чтобы изучить астероиды, не приходилось и мечтать. Дело было не только во всеобщей панике или бушевавших на станции пожарах. С огнем разобрались очень быстро, с угрожающими жизни людей повреждениями – тоже. Но подступиться к глыбам, застрявшим в обшивке и поврежденных частях корпуса, все равно не получалось, радиационный фон там стоял такой, что роботы ломались от самой попытки его измерить.

А хуже всего то, что радиация даже не была самой большой проблемой. Когда смертоносное излучение отходит на второй план, ничего хорошего ожидать не стоит… Они и не ожидали. Они пытались понять природу другой энергии, окружавшей астероиды плотным коконом, да так и не смогли. Она просто… просто была там. Невидимая человеческому глазу, но отчетливо пульсирующая на сканерах. На станции были собраны лучшие приборы, однако ни один не мог определить, что за дрянь таскали на себе каменные глыбы. Быть может, именно она стала причиной того, что астероиды атаковали станцию, как живые существа?

В те месяцы Сабир все больше склонялся к мысли, что изучить глыбы попросту не получится. Вместе с другими учеными он начал продумывать, как избавиться от участков станции, пораженных странными объектами. Да, это уменьшило бы и без того скудную площадь «Слепого Прометея». Но уж лучше так, чем жить по соседству с невидимым убийцей!

Впрочем, до такого все-таки не дошло. Приборы показали, что все виды излучения пошли на спад. Какая бы энергия ни таилась в камнях, она постепенно себя исчерпывала. Еще примерно через полгода ведущий инженер объявил, что можно начинать работу.

И вот тут как раз настал черед Сабира, именно он должен был создать камеры, которые позволили бы изучить астероиды, при этом изолировав их от станции. Многие считали, что это лишнее – да тот же Дем, которому не терпелось поскорее приступить к осмотру странных объектов. Излучения ведь больше нет, значит, все в порядке!

Сабир не собирался полагаться на такой аргумент. Даже называя то, с чем им предстоит работать, астероидами, он ни на миг не забывал, что речь идет о неизвестных космических объектах.

Для начала он понаблюдал за ними через камеры – как только камеры начали работать рядом с этой дрянью. Дем требовал, чтобы он собирал данные не дольше недели, но тут Сабир его сразу послал. Жертвовать безопасностью тысяч обитателей станции только потому, что у кого-то научное любопытство зачесалось, он не собирался.

В космосе астероиды оставались неизменными. Сабир никак не мог избавиться от ассоциации с живыми существами, да он уже и не пытался. И вот эти живые существа атаковали, застряли, потом погибли. В условиях Сектора Фобос с ними не происходило ничего особенного. Сабир решил, что безопасней всего будет воссоздать эти условия в ангаре, наскоро переоборудованном под лабораторию, а уже потом проверять, как на астероиды повлияет искусственная атмосфера.

Он готов был создать пять защищенных залов. Сабиру казалось, что больше не нужно, можно перенести на станцию пять астероидов, а от остальных поскорее

избавиться. Но тут уж в споре победил Дем, руководство согласилось оставить камни застрявшими в корпусе станции, просто как резерв.

Залы напоминали гигантские кубы из укрепленного стекла. При всех мерах предосторожности, помещать в них астероиды следовало очень аккуратно. Но Сабир готовился к этому, ему казалось, что он все предусмотрел, неприятных сюрпризов точно не будет…

Только когда его жизнь вообще была простой?

Проблемы начались почти сразу… Да лучше бы сразу! Если бы все случилось в момент, когда грузовые дроны только подобрались к первому астероиду, миссию еще можно было отменить. Но нет, они внесли эту потенциально смертоносную дрянь в ангар и должны были передать внутренним дронам – которые не работали.

Точнее, не хотели работать. Быстрая диагностика показала, что машины исправны, их просто не запрограммировали. И теперь в их электронных мозгах царила блаженная пустота, заменить их было некем, а первый астероид застыл в воротах угрожающей темной тушей, не позволяя людям отгородиться от Сектора Фобос.

Это было плохо. Они-то предполагали, что ворота останутся открытыми не дольше пяти минут! Это точно не навредило бы искусственной атмосфере… Но время шло, драгоценный воздух продолжал утекать в пустоту, компьютер начал подавать первые сигналы тревоги – пока еще осторожные, машина будто не хотела верить, что люди способны совершить такую глупость. Как же так? Станция защитила их, прикрыла собой, а они смерть внутрь принесли!

И один только Сабир в этот момент знал, что дело не в людях как таковых, дело в конкретном человеке, который просто не выполнил свою работу. Опять. Но раньше это могло считаться незначительной оплошностью, не такой уж важной, и Сабир прощал, старался не ругать слишком сильно, щадил… Получается, он сам создал избалованного монстра? Мысль об этом хлестнула злостью, ну а злость изгоняла страх.

Пока остальные понемногу поддавались панике, Сабир работал. Он не смотрел на пустоту, не смотрел на астероид, с которым на воздухе могло произойти что угодно. Он не думал о холоде и о том, что экран контроля уже мигает красным. Он сосредоточился на личном компьютере, который подключил напрямую к дронам. Он наскоро писал программу, на которую давал другому человеку несколько дней…

У него все-таки получилось. Сабир не хотел даже думать, сколько времени оставалось до коллапса системы жизнеобеспечения, как долго ему теперь придется объясняться с руководством. Получилось ведь! Дроны двинулись с места, принимая на себя грандиозный вес астероида. Люди позволили себе вздохнуть с облегчением, некоторые даже хотели поздравить Сабира, но он был не готов слушать. Ему казалось: если он не выпустит ярость, она сожжет его изнутри.

Поэтому он объявил перерыв и направился домой. Конечно же, Лейс был там… Сидел себе на кухне, пялился на экран личного компьютера, насвистывал какую-то незатейливую мелодию. Нужно было привлечь его внимание, объяснить, что произошло, почему подобным образом поступать нельзя… Обычно Сабир так и делал, а сегодня не смог, гнев в его душе был слишком силен.

Он сразу ударил. Не сказав ни слова, в полную силу, ударил так, что паршивец слетел со стула, прокатился по комнате и замер у стены. Правда, Лейс был крепче, чем казался, сознание он не потерял и даже сразу вскочил на ноги. Но Сабир уже видел, что у него рассечена верхняя губа, а на скуле наверняка очень скоро нальется цветом синяк. Он не жалел, впервые в жизни не жалел.