Македонский Лев
Шрифт:
Звуки музыки пробудили ее, и она открыла глаза, увидев незнакомую картину. Она оказалась на берегу большого озера, образующего естественную чашу в центре между высоких, покрытых снегами горных вершин. Рядом сидела женщина изумительной красоты, высокая, с элегантными формами, облаченная в расшитый золотом хитон.
— Тамис? — прошептала Дерая.
— Да, когда-то я была ею, — ответила жрица, и вытянула руку, коснувшись Дераи. — Что я могу тебе сказать? — спросила она. — Как я могу вымолить твое прощение? Мне не следовало лгать и вмешиваться в твою судьбу. Гордыня — это не дар
— Я могу сражаться с ними в одиночку, — ответила Дерая. — Именно к этому ты меня и готовила.
— Прошу, Дерая, выслушай меня! Покинь Храм. Разыщи Пармениона. Делай все, что захочешь — только не следуй по моему пути.
Дерая рассмеялась. — Где были твои сомнения, Тамис, когда ты направляла ко мне всадников, когда я была связана и лежала поперек седла их вожака? Где были они, когда ты незримо витала надо мной и блокировала мои страхи, подталкивая бежать с Парменионом и быть проклятой за это?
Тамис отпрянула от гневного порыва спартанки. — Нет, прошу! Я молила тебя о прощении. Пожалуйста!
— О, Тамис, мой добрый друг, — мягко сказала Дерая, с холодными глазами. — Я даю тебе свое прошение. Но я видела, как ты прервала предыдущее Рождение Темного. Как хитроумно — проникнуть в сознание девушки и заставить ее броситься с башни. Возможно, этот же способ я изберу и в этот раз. Я подумаю над этим.
— Прекрати! Молю, Дерая. Я ошибалась. Не повторяй моих ошибок.
Дерая прикрыла глаза. — Я должна остановить Рождение Темного. Ты отняла мою жизнь, Тамис, — ты лгала, обманывала, манипулировала. Если Темный Бог победит, то все это будет напрасно. А я этого не хочу! Я спартанка и не сдамся в этой битве. А теперь, — сказала она, взяв женщину за руку, — расскажи мне все, что знаешь о Темном Рождении.
— Не могу!
— Ты передо мной в долгу, Тамис! За все, что я потеряла. Говори. Или, клянусь, я принесу смерть Филиппу Македонскому, и всем прочим приспешникам Темного Бога.
Слезы выступили на глазах Тамис. — Ты мое наказание, — прошептала она. — Ты — перерожденная Тамис.
— Скажи мне то, что я должна знать, — велела Дерая.
— Ты обещаешь, что не станешь никого убивать?
— Обещаю, что никогда не опущусь до убийства.
Тамис вздохнула. — Что ж, я поверю тебе, хоть душа моя будет проклята, если ты обманешь меня. Ты видела события в Македонии? Конечно видела. Возвышение Филиппа, рождение нации. Это рождение возвещает о приходе Темного Бога. Его телесное воплощение появится в Самофракии, в Ночь Третьей Мистерии Высокого Лета; всё готово к этому. Его матерью станет Олимпиада, дочь Неоптолема, Царя Эпирского. Отцом будет Филипп Македонский. Он уже был околдован, приворожен к ней. У тебя будет лишь одна возможность добиться успеха. Чтобы Темный Бог родился на свет, все должно случиться в определенный момент, когда звезды располагаются в особом порядке, и это будет длиться лишь один час в ту самую ночь. Если ты отважилась
— Высокое Лето — это лишь десять дней, начиная с нынешнего, — сказала Дерая. — Как мне попасть в Самофракию вовремя?
— Врата, что я показывала тебе, ведут к путям между миров, между времен. Слушай меня, Дерая, ибо это последний раз, когда ты видишь меня, и потому ты должна хорошо усвоить мой последний урок.
Дерая открыла глаза и увидела рассвет, озаряющий небо, и отступающие перед ним звезды. Она встала, налила себе кубок воды и медленно выпила его.
Самофракия, Остров Мистерий. Она вздрогнула. Тамис однажды назвала это место владениями Темного Бога. Мысль о путешествии вызвала сильнейший приступ страха, почти паники… но Парменион будет там, вдруг поняла она. Впервые за почти четверть века они снова будут вместе. Но что дальше? Она уже не та огневолосая девица-подросток, которую помнил Парменион, а он — не тот застенчивый юноша, который готовился стать воином. Их разделяло теперь нечто большее, чем время. Однако хорошо будет вновь побыть рядом с ним еще раз.
Со смешанными чувствами наблюдала она за успехами Филиппа: сначала, в прошлом году, победа над иллирийцами; затем, поход в Фессалию, дабы укрепить южные границы, вторжение в Пеонию и осада города Амфиполь.
Теперь волки великих городов смотрели на Македонию совсем другими глазами. Если раньше они видели перед собой лишь овцу, которую доят либо ведут на убой, то теперь они имели дело со львом — молодым и сильным, гордым и дерзким.
Гордость Дераи за достижения Пармениона была омрачена печалью, ибо чем могущественней становилась Македония, тем страшнее будут последствия восхождения Зла на престол.
Страх охватил ее. Она почуствовала себя ребенком, который видит лесной пожар, огромную стену пламени, которая вспыхнула, чтобы испепелить весь мир. «И как мне остановить это?» — терялась она в сомнениях. Взглянув вниз, она увидела кубок с водой в своей руке. Тут она улыбнулась и прошла в комнату Тамис.
— Я сдержу данное тебе обещание, Тамис. Я не буду убивать. Но если приспешники Темного Бога явятся за мной, они умрут. Потому что в этом меня ничто не связывает.
Одеяло по-прежнему покрывало тело. Когда Дерая его откинула, то увидела лишь распавшийся скелет, истлевшие кости. Когда она поднимала одеяло, череп покачнулся на подушке и упал на пол, разбившись на мелкие осколки.
Самофракия, Лето, 357 год до Н. Э.
Переправа была спокойной, и судно плавно вошло в док, три ряда гребцов опустили весла в воду, чтобы замедлить это продвижение. Моряки швырнули канаты людям, ждавшим на причале, и огромный корабль был пришвартован к берегу.
Филипп сошел по трапу, за ним высадился Парменион.
— Я едва могу сдержать свое возбуждение, — произнес Царь, когда они вдвоем ступили на твердую землю, взирая на поросшие деревьями холмы. — Как думаешь, она уже здесь?