Макет мироздания
Шрифт:
Всю обратную дорогу Анмай молчал, чувствуя мрачное, глубокое удовлетворение. Едва вертолеты приземлились, он спрыгнул на бетон. Его приветствовали все, кто встречал вернувшийся отряд.
Рейд прошел очень удачно — они уничтожили почти тысячу ару, фактически, обезглавили противника, потеряв «всего лишь» трех файа убитыми. Около тридцати были ранены, в основном легко. Но самыми ценными оказались привезенные ими трофеи. В их руки попали не только вещи убитых файа: десантники собрали все документы ару, которые смогли найти, и Нэйс мог действовать уже не наугад.
Остановившись перед воротами дворца, Анмай хотел было эффектно взмыть вверх, но, помедлив, передумал. Не стоило раскрывать местным все козыри — такие как силовой пояс. Он решил пока умолчать
Когда он вошел в комнату Нэйса, тот взглянул на него с некоторым разочарованием — серый комбинезон Вэру выглядел весьма скромно, хотя в нем тот казался собранней и старше. Его лицо тоже было спокойно. Поразивший Нэйса при первой встрече внутренний огонь исчез — Анмай вымотался и хотел спать.
— Я рад, что ты не солгал мне, — сказал Нэйс. — Сколько еще кораблей может прибыть сюда?
Он спрашивал с нетерпением. Анмай сильно охладил его энтузиазм, сообщив, что ни он, ни они сами не смогут связаться с его родиной и что новых экспедиций — по крайней мере в ближайшие годы — не будет. Разочарование Нэйса было вполне искренним, но его быстро отвлек разбор трофеев. В их руки попало снаряжение девяти убитых файа: их мазеры и силовые пояса. Последние были бесполезны для всех, не обладающих наносетью и Анмай отложил их в сторону. К большой радости Вэру, нашелся и его дисраптор — но больше всего его поразил черный, с серебряной отделкой, брусок, свободно умещавшийся на ладони, холодный и тяжелый — один из его разведчиков носил его в особом узком кармане на боку. Тонкий бронированный проводок от него, раздваиваясь, тянулся к двум массивным кольцам индукторов — блестящим, диаметром дюйма по два. Скрываясь под волосами, они одевались на уши, крепясь к мочкам зажимами — это выглядело смешно, но Анмай, не без некоторой оторопи, узнал в этой штуке «Тайат» — волка матричной системы. С ее помощью он мог ощутить любого обладателя наносети в радиусе метров ста, что при необходимости прятаться и нападать внезапно, из засады, было бы просто бесценно. Но еще более полезной была возможность «Тайат» защищаться и наносить удары: хотя способность ласс изменять сознание своих жертв так и не была доказана (может быть, за отсутствием уцелевших свидетелей), «Тайат» могла блокировать любое постороннее воздействие и даже атаковать, правда, на небольшом расстоянии, метров до пяти. Она действовала, подобно блику — с меньшей мощностью, но зато сразу во всех направлениях. В том, что она сможет кого-то убить, Анмай сильно сомневался — но даже возможность оглушить и ошеломить противника, а то и двух или трех за раз, сильно повышала его шансы. Это устройство не было, конечно, «телепатором» — с его помощью нельзя было читать мысли или, тем более, навязывать кому-то свою волю — но Анмай мог ощущать настроение, общий эмоциональный фон и даже, если повезет, видеть чужими глазами, хотя и довольно-таки смутно. Он не знал, правда, сможет ли противник ощутить такое «подглядывание» — теоретически считалось, что нет — но, когда имеешь дело с Детьми Файау, ни в чем нельзя быть уверенным. «Тайат» могла принадлежать только офицеру ЧК, наличие которого в его экипаже наводило Вэру на весьма мрачные размышления. Сейчас от этой штуковины не было никакого толку — Анмай даже не представлял, в каких его обстоятельствах он может быть — но заначил «Тайат» окончательно и бесповоротно.
Испытания мазеров и дисраптора — первых на доставленных к кухне уакки, а второго на бетонных блоках — произвели на Нэйса очень глубокое впечатление. Он тут же наложил лапу на один из мазеров — а еще один присвоил неугомонный Айэт. Благодарность правителя не имела пределов — Анмай даже с усмешкой подумал, не попросить ли ему дюжину девиц и золота — но он хотел как можно больше знать об этом мире и Нэйс предложил ему осмотреть секретные хранилища дворца. Не дожидаясь согласия, он повернулся и вышел — легко и бесшумно, лишь колыхнулась занавесь и по стене скользнула тень. Анмай последовал за ним.
В приемной Нэйс отмахнулся от охраны. Не глядя, он ткнул в кнопку лифта и прошел между раздвинувшихся стальных панелей. Почти бесшумно они поехали вниз, потом вышли в просторный, высокий и длинный нижний коридор, почти пустой — им попалось лишь несколько бравых автоматчиков, пара дородных чиновников в темной одежде, да одинокая девица лет семнадцати. Никто вроде бы не обращал на них особого внимания,
Нэйс замер у совершенно неприметного участка внешней стены. Его пальцы пробежали по узкой полоске тлевших в глубине стекла радужных огоньков — и прямоугольный блок мягко, беззвучно ушел вглубь, открыв узкий боковой проход. Из его темных недр повеяло зябким холодом. Нэйс нырнул в темноту, словно в воду, небрежно сказал:
— Не свались на меня — тут ступеньки.
Внизу блеснули два зеленых глаза — только глаза, точно пустые отверстия. И больше — ничего. На мгновение Вэру стало жутко. Необычайная простота, с которой Нэйс открыл ему тайную дверь, тоже пугала.
— Каждый ребенок во дворце знает о тайне его подземелий, — небрежно пояснил правитель. — Так что если на тебя бросятся из темноты с диким криком — не пугайся. Наши дети часто играют здесь, да и сам я играл… не так уж и давно.
Зеленые глаза погасли. Донеслось шуршание — Нэйс осторожно нащупывал дорогу, держась рукой за стену. Невесть отчего это успокоило Вэру и он последовал за ним вниз. Затем стена сомкнулась за их спинами и свет погас.
Лестница уходила на глубину четырех этажей изогнутой, ломаной дугой. Когда Нэйс открыл внутренний вход, Анмай увидел круглый зал с плоским сводом. Длинные вертикальные полосы золотистого света были словно налиты в трубы в глубине цилиндрической темной стены. В нее углублялось шесть арок с таящимися в их глубине дверями из тяжелых плит зеркального черного стекла. Здесь было холодно, но не сыро и не душно — Анмай ощущал слабое, беззвучное движение воздуха.
Нэйс направился к двери напротив, не интересуясь, идет ли он за ним. Его рука вновь пробежала по полосе ярких, как звезды, огоньков. Толстая — дюймов в восемь — плита беззвучно ушла в сторону. Они нырнули в лабиринт узких коридоров из черного стекла. Только полы их были из шестиугольных шашек смуглого, шершавого базальта. Освещение тут оказалось очень странным — сияние множества разноцветных жил, словно вплавленных в стекло, сливалось в мягкий, рассеянный белый свет, словно бы падавший из ниоткуда.
Коридоры мягко изгибались, расходились, сливались. Здесь не было ни единого прямого угла. Путь с небольшим уклоном, но постоянно вел вниз. Спустившись метров на тридцать, они вышли в более широкий туннель. Он упирался в тупик, но казавшаяся монолитной стена раздвинулась, едва рука Нэйса пробежала по ней, открыв длинный цилиндрический зал, высокий и тускло освещенный. Вдоль его вогнутых стен тянулось два ряда галерей и три яруса пустых проемов. Простенки занимали квадратные плиты из черного металла. Их покрывала причудливая вязь похожих на цветочные узоры непонятных письмен.
Анмай сразу понял, что находится в библиотеке — на голом каменном полу стояли большие серые столы с лампами, а в боковых комнатах тянулись бесконечные ряды полок с аккуратными стопками книг, бумаг, картин — все запыленное и старое. Все стены здесь блестели пугающей черноты монолитным стеклом. Впереди, под аркой с вплавленной в нее полосой палевого света, в глубокой нише стоял огромный чугунный алтарь. За ним, в глубине, свисали складки пыльного занавеса.
— Это главное хранилище запретных знаний Акталы, — Нэйс криво улыбнулся. — Ее правители отправляют сюда все, что не нужно им, а выбросить жалко. Некогда они собирались здесь, а эти надписи на стенах — первые законы нашей страны. Уже никто не может их прочесть… — он вошел в нишу и сдвинул занавес, чихнув от пыли. За ним в торцевой стене зала открылся проем ведущей вниз лестницы, забитой камнем.