Макроскоп
Шрифт:
Музыка была подвластна ему, она наполняла его тело — но совладает ли он с поэзией?
Все ждали, понимая его волнение, пытаясь найти способ хоть как-то помочь ему. Гарольд Гротон — его астрологические интерпретации не помогут здесь, Афра Саммерфилд — ее красота и аналитический ум бессильны, Беатрикс Гротон — ее доброта и участие безразличны внезапно онемевшим пальцам Иво…
Анализ, доброта, астрология…
Вдруг его осенило, они ведь могут ему помочь. Просто потому, что они рядом.
Иво начал играть.
Глава X
Туман отступил, непроглядная тьма растворилась. Обрушился водопад звуков и света, явилось
Затем, поверх мерцающей спирали галактики наложилось хорошо знакомое изображение Солнечной системы: Плутон, Нептун, Уран, Сатурн, Юпитер, Марс, Венера, Меркурий, Луна. Казалось, что планеты катаются по дну гигантской чаши с различными скоростями, даже Солнце двигалось — центром была Земля. Два изображения перемещались, вращаясь независимо друг относительно друга, — словно два диска рулетки — галактический и планетарный. Совокупное движение всех объектов было невообразимо сложным: глаз человека ни за что бы не смог в этом хаосе отследить положение планет в фиксированный момент времени, мозг человеческий был бы не в состоянии предсказать взаимное расположение двух систем. Лишь остановив вращение, можно провести тщательный осмотр и все выяснить, но — движение — суть жизнь галактики, останови ее, и она умрет.
Система небесных тел не может застыть, но ее можно как-то сфотографировать, и анализ этих снимков дает уникальную информацию. Две системы — галактическая и планетарная — это две чаши, разделенные на четыре части, каждая четверть еще на три, итого их пересечение образует двадцать четыре сектора — двенадцать против двенадцати. В любом из этих секторов могла бы находится планета, — вспышка — и снимок, на котором планета навечно останется неподвижной. Четыре вспышки — четыре снимка — планеты, звезды, туманности, переплетения секторов — все замерло, краткий миг превратился в вечность, каждый миг порождал будущее бытия.
Таково уж движение, что малейшие мгновения решают все, только моментальный снимок имеет смысл — вся конфигурация существенно меняется по прошествии мельчайших квантов времени, и в той же мере меняется реальность.
Эта симфония движения, мысли, материи выражает сущность бытия. А тот самый миг из жизни галактики, чисто теоретическое представление небесных светил как неподвижных объектов — суть гороскоп.
Огонь
Иво спустился на круг гороскопа, разрезанный, подобно пирогу, на двенадцать частей, в центре возвышался клубок сплетенных нитей. Символы огня — вот что нужно было Иво. Он прошел мимо льва, грива которого — яркое пламя, мимо кентавра с натянутым луком и со стрелой — горящим факелом. Иво кивнул своему собрату-лучнику [39] . А вот и баран. Иво чуть замедлил шаг, осторожно приближаясь к животному. Травой на пастбище барана были языки пламени, мохнатой шкурой его были клубы дыма, но голова его — вот невиданное диво. На одном из могучих рогов было написано СТРЕМЛЕНИЕ, на другом — ДЕЛО.
39
Archer — лучник (англ.)
— О дело! Сколь лучше в мире нам жилось бы без тебя! — воскликнул Иво. Он произнес слова поэта на языке музыки — это была партия скрипки.
Голова Овна — огромная капля расплавленного металла, — повернулась
Иво отпрянул в страхе от громадного зверя, говорящего стихами, баран был столь близко, что казалось — взгляд его опаляет кожу. Иво чувствовал в чудище несокрушимую мощь и решимость, но все же попытался:
Ведь бизнес — это: Ты мертв — я жив, А «Дело есть дело» — все это ложь.Овен указал рогом на обгоревший свиток, который виднелся среди переплетенных нитей клубка. При свете пламени Иво прочел:
Формально галактическая история началась с созданием первой межзвездной коммуникационной сети. Известны лишь отрывочные достоверные данные, относящиеся к более ранним периодам становления искусственной макроники — они не имеют большого значения, так как являются несущественными деталями галактического исторического процесса.
Первые две цивилизации, установившие контакт друг с другом, находились на расстоянии всего двести световых лет друг от друга, но понадобилось две тысячи лет, прежде чем на первые послания был получен ответ. Вторая культура приняла сигнал и расшифровала его, но ответ был на время задержан. Предполагается, что консервативные элементы этой культуры опасались далеко идущих последствий начала диалога с чуждыми существами — разумная предосторожность, коль скоро сохранение статус кво поставлено во главу угла.
В течение последующих двух тысяч лет к сети присоединились еще четырнадцать тысяч цивилизаций, вдохновленных примером успешного сотрудничества двух первых. Теперь уже мало кто колебался, присоединяться или нет к программе межзвездного информационного обмена. Таким образом, сформировалось ядро примитивной галактической цивилизации.
Через сто тысяч лет первый макронный сигнал покинул галактику и растворился в космических просторах, а сама станция, передавшая его, замолчала гораздо раньше — через десять тысяч световых лет после начала передач. Вероятно, эта цивилизация вымерла естественным путем, или произошла какая-нибудь глобальная катастрофа. Эта культура достойна занять место в галактической истории хотя бы потому, что она заложила основу информационной сети. Остальные, познав выгоды обмена знаниями, оставались активными пользователями сети, и в течение следующих тысяч лет их число неуклонно возрастало. В конце концов, количество пользователей стабилизировалось — после этого и началась так называемая главная фаза.
Сформировались зоны влияния, размер зон определялся временем передачи, уровнем передаваемых знаний, устойчивостью общественной системы передающей культуры, ее отношениями с соседями. Некоторые станции, будучи не в состоянии предоставить оригинальную информацию, были закрыты, и следы их теряются. Некоторые работали нерегулярно, вся их деятельность сводилась к тому, что раз в тысячелетие они заявляли о своем существовании. Некоторые передавали только подтверждение о приеме других программ. Некоторые стали «сервисными» станциями и функционировали как сетевые узлы — они систематизировали и ретранслировали полученную от других информацию. Немногие работали в периферийных макронных диапазонах, избегая таким образом интерференции с приходящим сигналом и не вступая в борьбу за престиж.