Отшумел день, наступил вечер. У Коршункова было, как всегда, шумно и весело. Но сегодня Макс был словно не со всеми, сам по себе. Рассеян, отвечал невпопад. И лишь когда за столом заговорили о книгах, написанных в жанре «фэнтези», о странных существах, населяющих выдуманные миры,
Максим будто проснулся. Он жадно слушал рассказ Тани Осипенко о прочитанной недавно книге Толкина про путешествие отважного хоббита. Слушал её рассказ и Дэн Симхаев, чернявый, долговязый восьмиклассник с подвижным, немного угреватым лицом. Слушал, слушал, а потом насмешливо заявил:
– Удивляюсь я, дорогие мои ребята, как вас могут увлекать сказочки всякие. Пора уже как-то взрослеть, честное слово! – в голосе Дэна слышались снисходительные, где-то даже покровительственные интонации. – Дурь же это всё! Дурь непаханая! Хоббиты какие-то, лешие, водяные, домовые… Проснитесь уже, мы живём в практичное, рациональное время! Техника, прогресс и умение делать деньги – вот что важно. А не дурь ваша… сказочная! Не перестанете сказочки читать – честное слово, каждому по пустышке подарю.
Бор не на шутку разозлился. Размахивая недоеденным пирогом с мясом, Максим закричал:
– Ты вначале себе самому пустышку купи, Симпсон! Ты, наверное, себя очень взрослым считаешь, да? Весь мир эти книги читает! Для всего мира – интересно, а для Симхаева – дурь! Весь мир не вырос ещё, а Симпсон один у нас вырос!
Бор кричал ещё долго. Покраснел, будто рак. Жестикулировал так отчаянно, словно от стаи разъярённых шершней отбивался. Судя по выражениям лиц ребят, многие в душе разделяли его позицию. Дэн
же смотрел на распалившегося Бора насмешливо, скрестив руки на груди, словно киношный злой гений. По глазам было видно, что он готов разразиться длинной, издевательской тирадой, после которой ничтожный противник падёт ниц и запросит пощады. С Дэном спорить трудно. Язык у Симхаева – воистину без костей. При этом в свои четырнадцать он был не по годам умён, а его «фирменная» ядовитая ирония весьма отдавала цинизмом. Вероятно, за цинизм свой, а также за отчаянную любовь ко всему американскому Симхаев заслужил прозвище «Симпсон» – в честь Симпсона Барда, героя популярного мультипликационного сериала. Прозвище приросло к Симхаеву намертво, чему он сам был, кажется, даже рад. Звали его Симпсоном все от мала до велика. Частенько ещё – Дэн, иногда по фамилии, а вот Денисом – практически никогда. Коршунков как-то сказал, что Симхаева с его интеллектуальными и ораторскими способностями ждет когда-нибудь большое адвокатское будущее. Бор знал всё это. Понимал, что они с Симпсоном в разных «весовых категориях». Но, как говорится, Остапа понесло. Фомин уставился на друга, яростно жуя пирог, чтобы чем-то заткнуть рот. Он-то хорошо понимал, в чем причина такой горячности Макса. Фомину отчаянно хотелось поддержать Бора. Но он боялся в горячке ляпнуть лишнее и потому продолжал лишь яростно вгрызаться в румяный бок пирога с капустой. Когда пирог перекочевал в желудок Фомина полностью, он тут же схватил с тарелки следующий. Даниил Алексеевич же, напротив, не промолчал, а поддержал Бора.