Макс Вебер за 90 минут
Шрифт:
Лютеранство
Формирование «протестантской этики» и появление людей «нового типа» Вебер связывает с именем глашатая Реформации Мартина Лютера (1483–1546). Именно он произвел своеобразную переоценку смысла мирской деятельности, придя, в конце концов, к выводу о равенстве всех профессий перед Богом.
Монашество, по мнению Лютера, не только бессмысленно в качестве пути к спасению, но и является порождением эгоизма, равнодушного к тревогам и заботам мирской жизни.
Другое дело, что, обосновывая мирскую деятельность
Следовательно, не признавал и один из главных капиталистических принципов «время-деньги».
Так или иначе, но именно благодаря Лютеру, в противовес католической точке зрения, чрезвычайно возросло моральное значение профессионального мирского труда, достойное выполнение которого должно было приносить награду как в жизни земной, так и в жизни небесной.
Правда, по мнению Вебера, влияние лютеранства на историю капитализма менее очевидно, нежели других направлений протестантизма. Сам он избегал давать четкий ответ на вопрос: способствовал ли протестантизм пробуждению «капиталистического» духа? Присущие Веберу взвешенность и скрупулезность заставляли его воздерживаться от категорических выводов.
Он не разделял точку зрения, согласно которой само появление реформации являлось всего лишь следствием назревшей необходимости в определенных экономических изменениях.
Не соглашался Вебер и с тем, что капитализм как хозяйственная система является продуктом Реформации. По его собственному утверждению, в своей работе он лишь пытался установить, «играло ли также и религиозное влияние и в какой степени — определенную роль в качественном формировании и количественной экспансии „капиталистического духа»" и какие конкретные стороны сложившейся на капиталистической основе культуры восходят к этому религиозному влиянию» {«Протестантская этика и дух капитализма»).
Капиталистический дух порожден аскетизмом
Отталкиваясь от религиозно-этических устремлений тех, кто принадлежит к аскетическому крылу протестантства, Ве бер пришел к выводу, что именно аскетизм стал своеобраз ной системой самообуздания будущих функционеров капи талистического производства. Только аскетизм позволил укротить страсть к наживе таким образом, чтобы эта страсть вылилась в рационально организованную и математически выверенную в каждом звене систему непрерывного добы вания прибыли.
С другой стороны, Вебер признавал, что в его время аскетизм представлял уже определенную угрозу: «В то время как аскеза перебралась из монашеских келий в профессиональную жизнь и подчинила себе внутримирскую мораль, она способствовала созданию того мощного космоса современного экономического уклада, который базируется на экономических и технических предпосылках механико-машинного производства. Этот космос сегодня с невероятной силой принуждения определяет и будет определять — до последнего центнера горючего вещества — стиль жизни всех тех, кто втянут в этот двигатель от рождения, а не только тех, кто связан с ним
Только как тонкую накидку, которую можно сбросить в любой момент, следует, по Бакстеру, возлагать на плечи святых свои заботы о земных благах. Но из накидки рок делает стальной футляр…
Никто еще не знает, кто потом будет в этом футляре, или в конце этого чудовищного развития возникнут совершенно новые пророки, или восстанут старые идеи, но если не будет ни того, ни другого — не наступит ли механическое оцепенение с напряженным осознанием своей значимости.
Вероятно, тогда для последних людей этого развития станут истиной слова: «Профессионалы без души, гедонисты без сердца — и эти ничтожества возомнили, что они достигли ранее никому не доступный уровень развития человечества» {«Протестантская этика и дух капитализма»).
Кальвинизм
Наиболее явно, по мнению Вебера, «капиталистический дух» выражен в четырех протестантских конфессиях — кальвинизме, пиетизме, методизме и анабаптизме.
Бесспорное первенство здесь как в хронологическом, так и в количественном (по числу адептов) отношениях принадлежит кальвинизму. Напомним, что мать-кальвинистка сыграла заметную роль в формировании веберовского мировоззрения, а потому остановимся на некоторых весьма важных моментах, связанных с идеологией этого религиозного направления.
Кальвинистская доктрина о предопределении гласит, что после грехопадения человек сам по себе уже не может ни добиться Спасения, ни иметь к этому волю. Спасение или гибель каждого уже предопределены Богом, и решение его непреложно.
К чему же это приводит, по мнению Вебера? «Это учение в своей патетической бесчеловечности должно было иметь, прежде всего, один результат: ощущение неслыханного дотоле внутреннего одиночества отдельного индивида.
В решающей для человека эпохи Реформации жизненной проблеме — вечном блаженстве — он был обречен одиноко брести своим путем навстречу от века предначертанной ему судьбе. Ни проповедник, понятный лишь избранным, ни таинства, бессильные стать средством к Спасению, ни церковь, формально, принимающая всех, но дарующая благодать только избранным, ни, наконец, сам Бог, умерший опять-таки для спасения избранных, — никто и ничто не может помочь человеку» {«Протестантская этика и дух капитализма»).
Далее Вебер констатировал, что полный отказ от веры в спасение души с помощью церкви и таинств явился финальным аккордом, завершившим «великий историко-религиозный процесс расколдования мира. Результатом этого расколдования стала утрата главной ценности — веры во всеблагого Бога, и, как следствие, в достоверность Спасения».
Утрата этой веры — «следствие конфликта между рациональным притязанием и действительностью, рациональной этикой и частью рациональными, частью иррациональными ценностями, конфликта, который с каждым выявлением специфического своеобразия каждой встречающейся в мире особой сферы казался все более резким и неразрешимым» {«Протестантская этика и дух капитализма»).