Максимализмы (сборник)

Армалинский Михаил Израилевич

Неужели ни у кого из жадных до кормила политиков жажда секса никогда не пересилит их подлость? Неужели власть важнее сексуальной правды и свободы? Ведь нынешние американские президенты, получив власть, практически кастрируют себя – надзор прессы и общества над ними становится таким пристальным, что заводить любовниц, как это делал когда-то Кеннеди, практически невозможно. Вот Клинтон не удержался и вытащил хуй для Левинской, да и то ебать её убоялся, да что ебать, – в рот ей кончить не смел, а лишь выплеснул свою генетику ей на платье. Спрашивается,

а на хуя вам власть, если не брать стелющихся перед вами женщин? Что это за извращение – дрочить на баб, которые на всё для тебя готовы, но не сметь к ним прикоснуться?

Мне скажут, что власть сама по себе даёт больше наслаждения, чем любая красавица. Что ж, пусть говорят…

Я всё жду, когда на американское президентство выйдет умный и смелый мужик, который скажет тем, кто откопает его любовниц:

Я люблю свою жену, а наложницы мне только в этом помогают. Я собираюсь стать президентом США, а не Папой Римским. Так что интересуйтесь моими талантами в политике, юриспруденции, экономике, финансах и в чём угодно, нужном для президентства. Можете, конечно, интересоваться и моей сексуальной жизнью, но мой вам совет: заведите собственную.

Или что-нибудь в этом роде, огревающее народ плетью – именно то, чего народ и ждёт от истинного правителя. Либо народ съест претендента с потрохами. Как Хермана Каина.

Полная асексуальность нынешнего американского правительства наглядно проявляет себя в своём полном бессилии принимать нужные стране законы. Народ лишил своё правительство свободной сексуальной жизни и тем самым сделал его бессильным не только сексуально, но и во всём остальном. Кроме жадности и тщеславия – тех качеств, которыми издавна славились скопцы.

Гибельная жадность

Произошло это знаменательное событие в Нигерии, где ещё разрешено многожёнство, что является жестоким приговором для каждой жены на вечную её неудовлетворённость.

Богатый мужик завёл себе пять жён. Но сколько бы их ни было – когда-то каждая обязательно осточертеет. Вот он и приобрёл себе шестую. Стал он её ебать в медовушный месяц, а на прежних пять хотел бы хуй положить, да не мог, так как он всё время то в одной, то в другой дырке у новенькой.

А изголодавшиеся остальные жёны ворвалась в спальню, где шестёрка на монополизированном ею хую прыгала, и стали требовать к себе уважения и, в особенности – любви. Муж стал аргументированно уклоняться, мол, вас много, а хуй один. Тогда жёнам надоело дипломатничать, они прижали муженька к матрацу и стали по очереди на него взгромождаться и елозить да скакать. А когда до пятой очередь дошла, то муж решил помереть. И помер. Пятая же, пронаблюдавшая порнодейство с четырьмя счастливицами, так и осталась у разбитого корыта своей пизды.

Вывод напрашивается простой – мужику и одной бабы как следует не удовлетворить, а он шестерых держит. Нужно было не держать их в жёнах, а перебирать наложницами и «до свиданья» говорить после перебора.

Но

вот если бы жена имела пять мужей, то она никогда бы им не отказала, и всегда нашла бы у себя место для шестого. И все были бы счастливы, даже когда она бы привела седьмого мужа.

Это только мужики от огромной любви мрут, а бабы – лишь расцветают. Что для мужчины – смерть, для женщины – раздолье.

Любовь народов

Индус и мексиканка поженились. Он то и дело ставит кассеты с индийскими фильмами, и на экране телевизора идёт бесконечная индийская свистопляска с завываниями и мелкотравчатыми страстями, выдаваемыми за трагедии.

Мексиканке это скоро надоедает, она вырубает звук и включает CD с музыкой фламенко. Дробь каблуков – мексиканская чечётка – становится звуковым фоном для индийских танцев.

Муж смотрит телевизор, заткнув уши. Жена слушает музыку, закрыв глаза.

Соответствующая национальная культура возбуждает молодых супругов, и муж вгоняет себя в ступор нирваны с помощью медитации, закрепив хуй в перманентно стоячем положении.

Жена садится на него и долго производит движения в ритме фламенко, не опасаясь, что из-под неё вдруг уйдёт твёрдая земля эрекции, ибо муж – йог и может контролировать функции своего организма, включая самую важную.

Отпрыгав своё, жена делает мужу знак, что перестаёт прыгать – и муж выходит из одной нирваны и входит в другую, извергаясь.

Затем супруги оправляются и отправляются в клуб танцевать бальные танцы.

Их любимый танец – краковяк.

Сам сон и Далила

Мужчина по имени W. получил силу убивать своим взглядом. Поэтому посмотреть на себя в зеркало для него – самоубийство. Даже на своё отражение в воде. Его самая главная забота – это самосохранение.

W. также обнаружил, что если он закроет один глаз и смотрит другим, то тогда те, на кого он смотрит, не умирают, а лишь впадают в сон. Посему он никогда не страдает от бессонницы. Женщин он усыпляет одним глазом и ебёт, а мужчин-соперников убивает, смотря на них в упор обоими глазами.

Чтобы случайно не убить себя или других, он ходит с одним перевязанным глазом, как пират, или как Моше Даян, и снимает повязку театральным жестом лишь для очередного убийства.

Однажды он пришёл в свой любимый бордель и подкупленная его врагами любимая им девица напоила его водкой со снотворным, приведя его в комнату с зеркальными стенами и потолком. Но потолок и стены были укрыты специальными занавесями, чтобы зеркал не было видно. Когда W. захрапел, она сняла с его глаза повязку. W. спал на спине, а когда проснулся и раскрыл глаз – он приучил себя никогда не раскрывать оба глаза сразу при пробуждении, – он взглянул одним глазом в зеркало на потолке и сразу усыпил себя. Но в последний момент, прежде чем провалиться в сон, он настроил себя, что, когда он проснётся, надо будет пробудиться с закрытыми глазами.