Максимилиан I
Шрифт:
Максимилиан не мог рассчитывать и на надежность нидерландского войска, но тут он получил неожиданный подарок из Англии. Маргарита Йоркская, добрый ангел маленькой семьи, нашла такие проникновенные слова, описывая брату отчаянное положение своего зятя, что король заявил о своей готовности прислать 1500 лучников, славящихся повсюду боевой мощью, причем взял на себя содержание этих воинов.
Герцог мог теперь увереннее смотреть в будущее, не подозревая о надвигающейся катастрофе. Несколько месяцев, проведенных им вместе с юной женой, были лишь затишьем перед неизбежной бурей. 10 января 1480 г. Мария подарила супругу дочь, очаровательное дитя, при крещении получившую имя столь любимой ими Маргариты Йоркской. Максимилиан не только наслаждался жизнью в кругу семьи, но и беспрестанно трудился. Он хотел гармонично сочетать устремленные в будущее планы с духовным наследием Карла Смелого и намеревался провести в стране реформы, содействующие развитию и расширению торговли. Он сам рассказывал людям о своих идеях и разъяснял им преимущества нововведений. Ему очень пригодился его шарм, даже закоренелые скептики не могли устоять против аргументов, приводимых герцогом на забавном смешанном
И тут его настиг удар судьбы, от которого он не смог оправиться до конца жизни: его бесконечно любимая жена внезапно умирает! Мария подарила жизнь еще одному сыну, но он прожил всего несколько дней. Смерть ребенка глубоко потрясла ее, и только необходимость путешествий в разные части страны, совершаемых ею из любви к супругу, смогла отвлечь ее. Максимилиан предпринял все, что было в его силах, пытаясь приглушить печаль жены, и, зная ее любовь к соколиной охоте, приказал 6 марта 1482 г. трубить в рог. Герцогиня между тем опять ждала ребенка, но не могла отказать себе в удовольствии проскакать через поля с любимым соколом на руке. Сокол взлетел: он захотел уложить болотную птицу. Мария завороженно следила за борьбой птиц и слишком поздно заметила гнилой пень посреди дороги. Лошадь споткнулась, герцогиня рухнула на землю и осталась лежать без сознания. Такой ее и нашел Максимилиан.
Невообразимая трагедия для молодого супруга, усугубившаяся уже в ближайшие дни, когда прибывшие врачи отняли у Максимилиана последнюю надежду после первых, весьма поверхностных обследований. Мария запретила врачам интимные прикосновения, так как только Максимилиан имел на это право. Молодая женщина медленно истекала кровью, мучимая бесконечными болями, перенося их с ангельским терпением, не желая расстраивать любимого мужа еще сильнее. Она угасала три недели, день ото дня становясь все слабее. Максимилиан почти не отходил от ее ложа. Он посыпал голову пеплом и день и ночь молил Господа о чуде, с болью осознавая, что прощание навеки предстоит совсем скоро. Когда Мария почувствовала приближение конца, она попросила собрать у ложа всю семью и рыцарей ордена. Глубоко тронутые, они ожидали ее последних слов. Вначале она обратилась к рыцарям: «Господа, мне кажется, я умру до захода солнца. Надеясь обрести вечное блаженство, я прощаюсь с вами». Затем она обратилась к стоящему перед ней на коленях Максимилиану: «Adieu, done, a vous le premier, duc Maximilien!». [5] И прибавила: «Ах, мы должны так скоро разлучиться друг с другом! Прощай, Филипп, прощай, Маргарита, скоро вы останетесь сиротами! Ваша мать покидает вас до времени; но я должна примириться с судьбой и последовать за теми, кто раньше меня сошел в могилу». Собрав последние силы, она сказала придворным: «Вы теряете свою герцогиню раньше времени, но против смерти нет лекарства. Господа, простите меня, если я когда-нибудь доставила вам огорчение».
5
«Ну что ж, прощайте, вы теперь главный, граф Максимилиан!» (фр.)
Ослабев, Мария откинулась на подушки, а епископ Турнэ, ее исповедник, соборовал ее. Затем она попыталась прошептать еще несколько слов, но расслышать можно было только: «О Господи, сжалься надо мной и прими к себе мою душу!» Так 27 марта 1482 г. Мария Бургундская навеки закрыла глаза. Ей исполнилось всего двадцать пять лет!
Тяжелые времена Максимилиана
Максимилиана до глубины души поразила смерть любимой жены. Она являлась великой любовью всей его жизни, и каждую женщину, встреченную им, он сравнивал с первой женой. Несмотря на второй брак с Бианкой Марией Сфорца из Милана и множество любовных приключений с женщинами всех сословий, его сердце осталось в Брюгге, где Марию предали земле после пышной погребальной церемонии при участии народа. Тысячи людей стояли на улицах со слезами на глазах, когда гроб с любимой герцогиней проносили к месту последнего упокоения, за ним следовал глубоко опечаленный супруг с двумя маленькими детьми. В этот момент все любили Максимилиана, ему все сочувствовали, видя, как по его лицу бегут слезы. Всех до глубины души трогала трагедия большой любви герцога. Максимилиан приказал увековечить умершую возлюбленную в многочисленных картинах и поэтических произведениях. Он хотел всегда иметь ее облик перед собой, хотя бы в виде картины. Занимаясь магией, как и его отец, он пришел к мысли вызвать дух Марии из потустороннего мира. Аббат из Шпонхайма показался ему подходящим помощником для исполнения этого желания. К сожалению, не сохранилось никаких свидетельств о том, явилась ли Мария своему супругу.
Ранняя смерть Марии означала для Максимилиана не только личную катастрофу. Теперь, когда герцогиня умерла, вдруг вспомнили: Максимилиан чужой в этой стране и, согласно завещанию Марии, является регентом при несовершеннолетних детях. И свободолюбивые сословия пожелали во что бы то ни стало оставить неизменным это положение! Филипп или в крайнем случае Маргарита — так звали будущих правителей Бургундии, — но никак не Максимилиан! Не обращая внимания на душевное состояние молодого вдовца, нидерландские сословия действовали с жестокой поспешностью. Официально Максимилиан оставался опекуном
Вероятно, участь населения Нидерландов могла сложиться более удачно, если бы сословия не вступали постоянно на тропу войны против Максимилиана. Жестокое нападение исподтишка приводило к карательным действиям со стороны герцога, вызывая, в свою очередь, месть нидерландского населения. Механизм насилия привели в действие — он грозил полным уничтожением. Романтический златокудрый юноша постепенно превращался в стойкого бойца, наносящего ответные кровавые удары. Он первым нападал на противников в Мехельне, Брюсселе, Лёвене и Антверпене. В мести он не знал ни меры, ни цели и не побоялся публично отрубить голову бургомистру Антверпена. Конечно же, во всей стране это происшествие вызвало бурное возмущение габсбургским чужаком, обвиняемого, кроме актов насилия, еще и в том, что его фавориты обогащались за счет казны и вывозили большие денежные суммы за границу. Но Максимилиану всегда удавалось находить в Нидерландах людей, готовых сражаться на его стороне. Людей, которым нечего было терять, искателей приключений и ландскнехтов, а также рыцарей, свернувших в свое время на кривую дорожку и надеющихся на богатую добычу во всеобщем хаосе, охватившем страну. Началась жестокая война всех против всех, никто уже точно не знал, кто друг, а кто враг. Солдатня грабила и поджигала, разрушая и опустошая все на своем пути. Только ненависть правила миром Максимилиана.
Герцог отличился в боях многочисленными отчаянными выходками, он многому научился у французского противника и не всегда воевал «с открытым забралом», пользуясь тайными средствами для достижения цели при завоевании отдельных городов. Его успехи говорят сами за себя. Когда французы заметили, что военная удача склонилась на сторону Максимилиана, они послали во Фландрию войска, желая якобы защитить права молодого принца Филиппа. Но как это часто случается, «спасители» чувствовали себя комфортно, покуда им сопутствовал успех. Как только Максимилиан взял верх, французские друзья быстро сбежали из города Гента и попытались начать переговоры с герцогом. Наконец население Брюгге тоже увидело: продолжающиеся бои угрожают уничтожению всего, что создавалось долгими годами. Ворота города распахнулись перед Максимилианом. Казалось, для герцога наконец наступило мирное время. В июне 1485 г. новое городское управление Гента заключило мир с Габсбургом, признав его опекунство над несовершеннолетним сыном: Филиппа официально возвратили отцу. Выплата 350 000 талеров за причиненный войной ущерб должна была все возместить и предать забвению.
Максимилиан знал, чем он может заслужить уважение жителей Гента. Во главе ландскнехтов, с копьем наперевес он демонстративно проследовал по улицам города — герцог, военачальник, ландскнехт, боец. Весть о таком впечатляющем зрелище распространилась по всем Нидерландам, подобно бегущему пламени: теперь Максимилиан мог с уверенностью ехать во Франкфурт, где его должны были избрать римским императором. Фридрих III уже протянул тайные нити и через многочисленные контакты с курфюрстами убедился: императором Священной Римской империи намереваются избрать его сына. Император уже почти достиг Мафусаилова возраста (ему было более семидесяти лет) и считал, что наступило время заняться выбором наследника. Он верил в своего сына и в его способность нести тяжкое бремя власти. Наследным габсбургским землям угрожали со всех сторон, и небезуспешно. Императору пришлось спешно покинуть Вену, так как Маттиаш Корвин опять мобилизовал войска и напал на австрийские земли. Венгру удалось без особого сопротивления взять Вену и провозгласить себя эрцгерцогом. Император мучился этим позором издалека, не в силах противостоять венгру. Шанс в борьбе против короля Венгрии имел только его проверенный в боях, смелый сын!
Император Фридрих III не ошибался в своих прогнозах. Курфюрсты — во Франкфурте присутствовали шестеро из них, не явился лишь король Богемии — тайным голосованием избрали императором молодого Максимилиана. В нарушение процедуры выборов, определенной Золотой буллой, это происходило в присутствии императора. После этого отец и сын вместе поехали в Аахен, где Максимилиана, украшенного знаками императорской власти, посадили на трон Карла Великого и официально короновали. По этому поводу устроили праздник, и молодой король забыл обо всех неприятностях, выпавших на его долю за последние годы. Он снова с уверенностью смотрел в будущее и, наверное, думал о предстоящих в Нидерландах боях как о чем-то далеком.
Курфюрсты руководствовались совершенно определенными аргументами, выбирая Габсбурга королем. Все ясно понимали: угроза с востока надвигается все ближе. Венгры и турки беспокоили население приграничных территорий, а рассказы о них ни в коем случае не позволяли считать их друзьями. Максимилиан не только обладал боевым духом и необходимым опытом, его присутствие в Нидерландах, по общей уверенности, обеспечивало ему богатые денежные средства. Таким образом, отпала необходимость в какой-либо денежной помощи со стороны империи. Курфюрсты совершенно неправильно оценивали финансовое положение молодого Габсбурга: в действительности складывалась совершенно противоположная ситуация. Максимилиан, обескровленный борьбой за власть в Нидерландах, израсходовал наследство Марии. Ему предложили принять на себя обязанности богатого короля, а он сам надеялся на помощь других.