Малахитовая вселенная. Сборник участников Международного фестиваля литературной фантастики «Аэлита» и Международного конкурса «Новый сказ» им. П. П. Бажова
Шрифт:
Анна Боровикова
Родилась 24.06.1980 в г. Перми. В 1985 г. вместе с семьей переехала в г. Краснодар. В 2000 г. окончила Краснодарский краевой базовый медицинский колледж, а в 2010 г. КубГТУ. Трудилась в различных медицинских учреждениях г. Краснодара, в настоящее время работает в крупном медицинском холдинге заместителем заведующего отделом клинической патоморфологии.
С ранних лет чтение было любимым занятием, за книгой забывала обо всем на свете, однако попытки творить самостоятельно в детстве и юности носили случайный характер. Переломный момент
С декабря 2018 г. член Интернационального Союза писателей. Принимала участие в конвентах «РосКон-2018» (очно) и «РосКон-2019» (заочно). Творит в жанрах: сказки, миниатюры, короткие рассказы, ироническая проза, стихи.
Псевдоним Анна Андим.
Хум
Он сидел в позе лотоса с закрытыми глазами, окутанный маревом благовоний. Перед ним на красном шелковом квадрате возвышалась небольшая статуя Будды. Глубокая погруженность придавала и ему самому сходство с изваянием. Впалые щеки и худощавая фигура предполагали несколько аскетичный образ жизни, а тщательно приглаженные светлые волосы и полное отсутствие щетины выдавали в сидящем педанта.
– Ом мани падме хум, – громко протянул мужчина, очнувшись от странного забытья.
Голос его, наполненный каким-то невообразимым дребезжанием, оказался настолько силен, что стакан, стоявший на низком резном столике неподалеку, отозвался грустным:
– Дзинь!
– Ом мани падме хум, – повторил мужчина слова мантры. Затем снова, и еще раз. Темп убыстрялся, и вот уже невозможно стало различать, где начало, а где конец фразы.
В следующий миг над головой статуи возникла субстанция. Можно было бы принять ее за превосходную голограмму Учителя, но дух поднял руку, и мужчина тут же открыл глаза.
Будда пронзил его существо взглядом, казалось, он изучает вызвавшего его смертного, раскладывая по молекулам. Нет, больше. По атомам! Затем ласково улыбнулся и с вопросительной интонацией произнес:
– Ом?
– Я очистился от гордыни, – машинально проговорил человек.
Учитель повел рукой, и мужчина с удивлением осознал, что находится на вручении Нобелевской премии по литературе. И более того, победителем объявляют его самого. Невероятно! Несколько десятилетий русские не удостаивались этой награды. Почетно! Ох как почетно! Он почти не удивился, когда ему предоставили
– Дядя, помоги найти маму. Она вот только тут была! – На новоиспеченного лауреата смотрели испуганные голубые глаза, а грязная ладошка вцепилась ему в рукав.
Мужчина высокомерно дернулся:
– Я тебя не понимаю, – ответил он по-русски, нетерпеливо высвобождаясь из цепких пальчиков, и в тот же миг оказался в своей комнате.
Будда нахмурился, но затем вновь улыбнулся и спросил:
– Мани?
– Я не ревнив и не завистлив, Учитель, – склонил голову мужчина. – И с эгоистическими желаниями давно разобрался.
Возникло ощущение, что ему не доверяют, но уверенность в своей правоте заставляла держаться спокойно. На этот раз он переместился в дорогой особняк. Увидев развешенные фото, мужчина присвистнул. Со снимков на него смотрела одна из красивейших актрис Голливуда и в данный момент – его жена. Он вспомнил, что в той, другой, добуддистской жизни всегда был поклонником ее таланта.
– Дорогой, ты уже вернулся? – позвал мелодичный голос.
Краем глаза он заметил в прихожей мужские туфли и нутром почувствовал: их не должно здесь быть.
– Кто у нас? – грубым тоном потребовал от жены ответа, заходя в зал.
Рядом с его обожаемой половиной стоял красивый самец, кажется тоже актер.
– Коллега, – представила кинодива. – Над сценарием работали.
– Мы партнеры по новому фильму, приятель, – хлопнул его по спине гость.
Мужчина взвился:
– Я не хочу, чтобы твои «коллеги» шастали у меня по дому без предупреждения. Поняла?
Женщина, удивленно хлопнув ресницами, расплакалась, а ревнивец вновь оказался в своей квартире. Будда хмурился.
– Падме? – прозвучал следующий вопрос.
– Я не жаден! – подчеркнул мужчина. – И стараюсь ясно смотреть на вещи.
На этот раз он оказался в России. В грязной убитой однушке совдеповских времен вместе с другом-собутыльником они пили горькую.
– Т-ты мой лучший друг, – заплетающимся языком доказывал мужчина. – Мне для тебя ничего не жалко!
– А мне для тебя, – соглашался тот.
– Давай выпьем за это.
– Давай, – и потряс бутылкой с остатками прозрачной жидкости.
– Отдай, – вдруг закричал мужчина. – Мое…
Он кинулся на друга, стараясь дотянуться до вожделенного напитка, и, едва его пальцы коснулись стекла, вновь оказался перед Просветленным.
– Что? – отдышавшись, спросил человек с напором. – Думаешь, я не прошел твои испытания? Но ведь это все сказка, предлагаемые обстоятельства, которых нет и никогда не было. – Он пристально посмотрел на Будду, тот слушал очень внимательно. – Если бы я был Нобелевским лауреатом, или оказался женат на голливудской актрисе, или даже… – Он поежился, вспоминая образ алкаша из последнего видения. – В общем, вряд ли в таком случае сидел бы я сейчас в этой комнате, а следовательно, эти пути не для меня. Мои реакции и поступки в тех реалиях ничего не доказывают. Я нынешний – другой, – закончил мужчина с вызовом.
Будда слегка приподнял правую бровь, и уголки его губ вновь поползли вверх:
– Хум?
– Нет в моем сердце ненависти и злобы, – нетерпеливо пояснил мужчина.
Неожиданно к нему на руки прыгнул маленький шимпанзе, его питомец, единственный из живых существ, кто делил с ним на данный момент кров. Малыш устал сидеть в одиночестве и кинулся к хозяину, обнимаясь и щекоча того за ухом.
– Не мешай, – дернулся мужчина.
Но примату давно надоели странные запахи, ему хотелось играть. Он погладил лапой лицо хозяина и, обнажив зубы, ухнул, а тот вдруг сорвался, с ненавистью отшвырнул от себя питомца и заорал: