Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ
Шрифт:
— Но пределов совершенствованию нет! — поддержал его генерал-советник. — Особенно когда партия и правительство запрещают использовать импортную элементную базу!
— Но если речь идет о ядерном оружии, — продолжал летун из Москвы, — то за него-то точно Звезду Героя дадут!
Лейтенант внезапно понял причину недомолвок Вань-Ваня. Тот, сконфузившись, отвел взгляд в сторону.
Все присутствовавшие были приятно удивлены предложенным дальней авиацией планом.
— А вопрос с боевыми пловцами уже решили? — поинтересовался Вань-Вань.
Выяснилось, что да. В ходе пьянки на даче
— А что делать с американцами, если они доберутся первыми? — поинтересовался гэбист. — Чем будем отгонять авианосную группировку?
— Во-первых, надо пошевелиться и найти самолет первыми! Время пока есть!
— По нашей оценке, им потребуется не менее двух суток, чтобы добраться до экватора, а потом еще двое, чтобы выйти в район поиска! — подтвердил Вань-Вань.
— Закладывать они нас не станут! — продолжал генерал. — Им сейчас не резон Мишкин режим еще больше раскачивать! Могут, конечно, попробовать и силой нас отодвинуть, но, если что, можно и наших летчиков в ангольские самолеты посадить! В Намибе вон целая эскадрилья «Сушек» стоит!
— Вот именно что стоит! Те, что еще летают! — скептически отозвался генерал-советник. Вдобавок, им скоро Жамбу бомбить!
— Ну звено-то штурмовиков ты нам найдешь? — наехал на него коллега.
— Найду!
— А больше и не понадобится! Американцы посмотрят и обосрутся! Тем более что «Су-25» тоже носитель!
— Носитель чего? — вмешался наш герой.
— Самых передовых идей человечества! Вот чего! — засмеялся гэбист. — Тех, что измеряются в тротиловом эквиваленте!
— Ладно, договорились! — подытожил генерал-советник.
— Когда выезжаем в Намиб? — спросил Вань-Вань, щуря раскосые глаза от проникающего в окно базы света.
— Завтра! После политинформации! «Копайте от меня до следующего дерева!» — засмеялся Филипп Аристархович, еще раз намекнув на лингвистические способности местного начальника. В этот раз даже главный разведчик позволил себе скупую улыбку.
Утро следующего дня выдалось солнечным и жарким. Лейтенант, несмотря на лекарства и обещания врачей-вредителей, никогда бы не назвал свое состояние удовлетворительным. Его мучили слабость, постоянное расстройство желудка и тянущая боль в мышцах и суставах. Как и остальные участники спасательной экспедиции на побережье, он был вооружен и обвешан снаряжением. Помимо обязательного для любого советского офицера в Анголе автомата Калашникова, на нем был «лифчик» с несколькими патронными магазинами и ручными гранатами, кобура с «вальтером» и рюкзак с запасом продовольствия и воды. Дорога между Лубанго и Намибом, на хорошей машине занимавшая часа три, проходила через небольшой горный хребет, а потом — через пустыню. Она считалась вполне безопасной благодаря договоренностям с местными племенами, близости дружественной Намибии и сравнительно большой концентрации правительственных войск. Однако иметь с собой вышеописанный «джентльменский набор» считалось в высшей степени благоразумным. Ведь, как показывал опыт погибших и выживших за годы советского
Чекист Филипп Аристархович — крупный, лысый, с маленькими голубыми глазами — был беззаботно одет в летний костюмчик, более подходивший для прогулок с девушками по парку Горького. «Курортный» наряд дополняли сандалии и бейсбольная кепка. Насколько мог разглядеть Лейтенант, помимо вставленного в небольшой автомат — израильский «Узи» — магазина, у него больше не было боеприпасов. Ветераны с недоброй ухмылкой подумали, что этого представителю нелюбимой военными организации хватило бы лишь на то, чтобы застрелиться. Впрочем, тот не переживал по поводу бросаемых в его сторону насмешливых взглядов. Скорее всего, сделал вывод наш герой, ему вообще не были свойственны переживания.
— По машинам! — скомандовал наконец генерал-летчик.
Поскольку прибывшие для выполнения секретной миссии офицеры не привезли с собой автотранспорт, им пришлось реквизировать у советников миссии более или менее прилично выглядевший «УАЗ» и вконец ободранную «Волгу» с насквозь проржавевшим глушителем. Первый был закреплен за советником начальника противовоздушной обороны фронта, который категорически отказался расставаться с взлелеянной им ульяновской красавицей.
— Жену можете забирать! — вполне серьезно заявил зенитчик. — А вездеход без меня — ХМВ!
— Что такое ХМВ? — тихонько спросил гэбист Аристархович Вань-Ваня.
— «Хрен морде вашей!» — невесело ответил тот, разглядывая предложенную им взамен фемину. Та как раз вышла на балкон в застиранном халате, щедро демонстрировавшем выпирающий живот, морщинистые груди и измученные очередями ноги. Пэвэошника пришлось взять с собой в качестве водителя гордости советского автомобилестроения.
Когда генералы-летуны увидели предложенную им «Волгу», они взбесились и попробовали насесть на контуженного старшего. Тот же с видимым чувством глубокого удовлетворения пояснил, что выбирать более не из чего. Когда Вань-Вань намекнул тому на его собственное авто — доставшийся от кубинцев музейный джип «виллис», — тот категорически отказал:
— Ни на йоту он никуда не поедет! Вы что, не понимаете, как у нас здесь накалена конфронтация! Идет ход боевых действий!
Генералы и Вань-Вань сплюнули от отвращения, чекист задрал козырек кепки и внимательно посмотрел на старшего. Еще с год назад такой взгляд живо заставил бы любого военного срочно пересмотреть свое отношение к органам. Сейчас же долбанутый десантник позволил себе демонстративно оглядеть пузатого гэбэшника с головы до ног и с улыбочкой добавить:
— А ежели заглохнет, так подтолкнете! Вон вас сколько, извините, здоровых мужиков!
Тяжело вздохнув, Аристархович снял с плеча «Узи» и полез в «Волгу». Лейтенант занял свое место на переднем сиденье «УАЗа» рядом с торжествующим зенитчиком. Сзади сели Вань-Вань и по-прежнему хранивший полное молчание разведчик Леша. Рядом раздался рев, подобный звуку танкового двигателя, — это наконец завелась «Волга». Генералы-летчики слушали рычание прохудившегося глушителя с каменными от злости лицами. Сидевший на сиденье водителя ржавой кастрюли Аристархович лишь оскалил желтые от табака зубы и жизнерадостно прокричал: