Малая доза стервозности

Серова Марина Сергеевна

Немного посидев, я обрела душевное равновесие и благоразумно решила не торопить события. «Все образуется — кости никогда меня не обманывали. Да, предсказания были туманны и расплывчаты, но когда они чудесным образом сбывались, все становилось яснее ясного» — так утешала я себя. В конце концов решила довериться гаданию.

Я еще раз прокрутила в уме свои рассуждения о деле Терновского и пришла к заключению, что, если следовать предсказанию гадальных костей, «веселая» вдова не убивала своего покойного мужа. Сначала сама мысль показалась

мне нереальной — настолько я была уверена в виновности Маргариты Витальевны. А затем решила все же проверить эту версию. Неожиданно я вспомнила свое незабываемое посещение клуба «Параллелепипед» и машину «веселой» вдовы у входа.

Мне пришла в голову сумасшедшая идея найти неизвестного, что был за рулем красного «Форда-Эскорт». Тогда я получу ответы на многие мучающие меня вопросы. Оставалось одно — вновь отправиться к вдове Терновского.

Я позвонила Маргарите Витальевне и предупредила ее о своем визите.

Увидев «веселую» вдову во второй раз, я отметила про себя, что убийство мужа пошло ей на пользу. Она выглядела лучше прежнего.

— Маргарита Витальевна, я вынуждена констатировать, что вы являетесь подозреваемой номер один в деле об убийстве вашего мужа. Во-первых, вы давно не ладили с ним. А тут еще, как назло, появилась любовница. И вы решили мужу отомстить. Во-вторых, вы не одобряли идеи проведения частного расследования и с легкостью приняли официальную версию об ограблении. Так что мотив налицо.

Терновская наигранно рассмеялась:

— Я убила собственного мужа? Я? Его жена? Это просто нелепое предположение! Заявляю вам, что я никого не убивала, в том числе и своего мужа.

А все ваши измышления по поводу моей так называемой причастности к преступлению просто смехотворны.

— Смехотворны не смехотворны, но они существуют. Кроме того, все это подкрепляется отсутствием алиби. Жильцы вашего дома видели, как вы уехали из дому утром, точнее, около одиннадцати, а вернулись после пяти часов вечера. За это время можно было не только мужа убить.

— Это совсем не так. В прошлую пятницу я ездила за покупками.

— Куда конкретно?

— На Немецкую улицу. Я прошлась но всем бутикам.

— Что-нибудь купили?

— Нет, ничего подходящего.

— Если вы ничего не купили, вряд ли продавцы вас запомнили. Через них каждый день проходят сотни людей. Боюсь, вам теперь трудно будет подтвердить свое алиби. Все говорит против вас.

— Хорошо. В тот день я была у знакомого.

— Вы имеете в виду друга Или любовника?

— Именно знакомого.

— Он случайно не имеет доверенности на вождение вашей машины?

— Откуда вы знаете?

— Приходилось встречаться.

Терновская настороженно посмотрела на меня.

— Не волнуйтесь, по делам службы, — добавила я. — Кроме того, мы с ним лично не знакомы. Может, познакомите нас?

— Нет уж, в этом деле я вам не помощник.

— Между прочим, это в ваших интересах, чтобы с вас сняли подозрение в

убийстве вашего мужа.

Маргарита Витальевна нехотя согласилась:

— Хорошо. Я позвоню ему и сообщу о вашем визите.

— Самое главное, предупредите его, чтобы не упорствовал в своих ответах на мои вопросы.

— Простите, как вас зовут?

Этого вопроса я не ожидала услышать, поскольку считала, что уже достаточно намозолила глаза Терновской своими посещениями.

— Иванова Татьяна Александровна. А вашего знакомого?

— Вот его визитка.

— Когда его можно застать дома? Советую вам сказать правду. Иначе я могу прийти в гости и ночью.

— В будни — с утра, где-то до двенадцати.

— А в выходные?

— Его трудно застать.

— Договоримся так. Я приду в понедельник, в десять часов. Предупредите вашего знакомого. До свидания.

Конечно, я могла бы прийти к Гнатюку Артуру Викторовичу — так звали знакомого Терновской — и без звонка Маргариты Витальевны. Но в этом случае я мало что смогла бы узнать о его взаимоотношениях с «веселой» вдовой. Я полагала, что выдвинутые серьезные обвинения против Терновской заставят ее, а следовательно, и его, говорить правду.

Вернувшись домой от Терновской, я сразу же услыхала телефонный звонок.

Это был Серов.

— Ты еще жива после бани? — после традиционного приветствия спросил он.

— Как никогда. — На следующей неделе пойдем?

— Я думаю, следует разнообразить рацион. Допустим, сауной.

— Надо подумать.

— Пока ты думаешь, я хотела бы узнать, найдена ли машина Терновского.

— Еще нет.

— Чем занимается милиция? Вообще, как продвигается следствие?

Что-нибудь нашли?

— Честно говоря, я не знаю. Мне теперь закрыт доступ к информации.

— У тебя же знакомый работает в УВД.

— Да, но в связи с особой важностью дела всех предупредили, что никакой утечки информации не должно быть. И строго за этим следят.

— Как же тебе удалось достать информацию в самом начале расследования?

Тогда следователи не подозревали о существовании тайны следствия?

— В самом начале была версия об убийстве с целью ограбления. Ее и придерживались. Поэтому жесткие меры по сохранению информации отсутствовали.

Другое дело — заказное убийство. Даже следственная бригада после принятия этой версии была перегруппирована.

— Значит, милиция чужими руками жар загребает?

— Даже если и так, тебе не стоит волноваться. Ты за частное расследование в любом случае получишь деньги. Или тебе не дает покоя безвестная слава по раскрытию громкого дела?

— Ты не понял. За державу обидно. Я, девчонка, выполняю работу здоровых мужиков целой следственной бригады. Хорошо, если у кого-то есть деньги, чтобы нанять частного, детектива. Но большинство такой возможности не имеет. Значит, их дела так и останутся нераскрытыми?