Малая земля

Соколов Георгий Владимирович

Вскоре Божененко назначили командиром пулеметной роты. После Малой земли — бои за Днепром. Потом десант за Дунай, бои в Польше, Чехословакии, Венгрии. В зарубежных походах Божененко командует ротой автоматчиков. В Карпатах его тяжело ранило.

Многое видел и испытал

Божененко в годы войны. Но в памяти наиболее запечатлелись бои на Малой земле. Божененко не более сорока лет, а голова у него вся седая. Когда же поседел?

— Во время апрельских боев на Малой земле, — ответил Николай Кириллович. — Гитлеровцы переходили в атаку на нашем участке по нескольку раз в день. Отступать нам, сам знаешь, было некуда — позади море. Мы били и били из пулеметов. А атаки не утихали. На нас сыпались сотни бомб, тысячи снарядов. Земля под нами колышется, кругом гарь и пыль. Дышать трудно. Нас осталось совсем мало, но мы не отступали, а секли и секли из пулеметов, автоматов. Раненые не уползали в санчасть, а оставались вместе с нами, набивали ленты, диски. Вот в эти дни я и поседел. О том, что я седой, узнал уже в станице Раевской, когда мы пошли вперед. Сначала подумал, что я испачкался, пошел умываться. Вымыл голову с мылом, опять взглянул в зеркало — по- прежнему голова белая.

С кладбища в перископ Божененко видел знакомую улицу, дом, в котором жили его родители. Но за все пять месяцев он не увидел на улице живого человека. После освобождения Новороссийска командир полка разрешил Божененко побывать дома.

Половина дома была развалена. Никаких признаков жизни. Улица заросла травой. Где родители?

Божененко написал на стене: «Был ваш сын. Моя полевая почта №… Кто увидит родителей, пусть сообщит».

Только через три года — в 1946 году демобилизованный по болезни офицер вернулся в родной Новороссийск и встретился с родителями. В то время город представлял собой сплошные руины. Божененко устроился оформителем в мастерскую художников.

Трудно сказать, когда у него появилось желание стать скульптором. Он и раньше, когда был юношей, любил рисовать, лепить. Но своим призванием это не считал. В послевоенные годы Божененко решил всерьез заняться лепкой. Как водится, начал с пластилина. Стал читать книги об искусстве, о великих мастерах. Краснодарские скульпторы Шмагун и Тимошин помогали ему в учебе. Позже начал пробовать работать с гранитом, бронзой.

Николай Кириллович сделал уже более ста пятидесяти работ. Но до сих пор не считает себя мастером.

— Главная работа еще впереди, — говорит он.

А главной он называет памятник воинам Малой земли. Много лет Божененко вынашивает его в мыслях, в рисунках, но вплотную браться за работу не решается.

— Чувствую, не хватает еще мастерства, — признался он. — Запечатлеть в художественных образах великий подвиг советских десантников — это теперь цель моей жизни. Памятник должен быть достойным той славы, которой овеяна Малая земля. Вот поэтому-то я не тороплюсь. Пусть пройдет еще несколько лет, пока не почувствую, что смогу создать его.