Малая. Жизнь после тебя
Шрифт:
Север смеривает его ледяным взглядом.
– - Ты мои деньги решил посчитать?
– - Да нет, конечно. Просто радуюсь за тебя. И кстати, спасибо, что за дочкой присмотрел. Хотя после того, что ты с ней сделал, тебя можно было где-нибудь на пустыре прикопать. Ты не думай, что я забыл. Я ведь тоже почти ростовский.
Мои щеки становятся пунцовыми. Помнится, я сама говорила Северу, что по возвращению из тюрьмы папа отомстит ему за меня, но сейчас отчего-то хочется, чтобы тема со слитой видеозаписью больше никогда не поднималась. Меня больше не интересует сведение счетов. Папа
– - Гнида ты, а не ростовский, -- презрительно выплевывает Север. – И прикопают, скорее, тебя. И даже до пустыря довозить не будут. Хер его знает, на что ты рассчитываешь, когда так запросто в моем районе объявляешься.
Затянувшись, папа бросает окурок под ноги и тушит его ботинком.
– - Вот Линда, смотри и запоминай. Уличный бандит, сколько бы денег он не заимел, так и останется уличным бандитом. И связываться с таким – только свою жизнь гробить.
Не в силах встретить ничей взгляд, я смотрю себе под ноги. Как прокомментировать это наставление -- не имею ни малейшего понятия. Рядом с папой я всегда ощущаю себя маленькой девочкой, обязанной только слушать и внимать.
– - Лучше быть уличным бандитом до конца жизни, чем родиться и умереть крысой, ворующей у своих. – Север кривится. – Ты на воле и дня не протянешь.
Хочется закрыть уши и не слышать того, о чем они говорят. Что значит, и дня не протянет? Я не могу потерять папу. Не тогда, когда вновь его обрела.
– - Да что же ты с таким упорством пытаешься повесить на меня украденный общак. Не потому ли, что у самого рыло в пуху, а? Жаль мне –твоего отца. Мировой был мужик.
– - Сука, заткнись. – Побагровев, Север резко шагает к папе. Глаза горят ненавистью, кулаки сжаты.
Вскрикнув, я в ужасе отшатываюсь. В то же мгновение задние двери круизера распахиваются и оттуда вылетают двое крупных мужчин в одинаковых черных толстовках. Один закрывает собой папу, второй оттесняет Севера.
– - Линда, быстро в машину. – Требовательно подтолкнув меня в спину, папа занимает в пассажирское кресло.
Плохо соображая из-за паники, я неловко забираюсь на задний диван, и через несколько секунд оказываюсь придавленной телами мужчин в черном. Двери с грохотом захлопываются и круизер срывается с места. Сквозь тонированное окно я успеваю увидеть, как Север яростно бьет кулаком в стену. Выглядит он так, словно находится не в себе.
– - Папа, мне за тебя страшно. – Мой голос неконтролируемо дрожит. – Я боюсь, что с тобой что-то сделают.
– - Не надо за меня бояться, – произносит он, глядя на меня вполоборота. – Главное, что ты цела.
Пытаясь проникнуться этими словами, я откидываюсь на спинку дивана. Сидеть между двух незнакомцев странно и неуютно, но я убеждаю себя, что папа знает, что делает. Донимать его расспросами о том, куда мы уедем, и кто эти люди, пока не решаюсь. Чувствую, что сейчас не время.
По мере того, как мы отдаляемся от кофейни, паника начинает ослабевать, но ровно до того момента, пока в зеркале заднего вида я не замечаю два огромных внедорожника, едущих за нами.
– - Пап… -- взволнованно лепечу
Папа оборачивается и, оценив увиденное, небрежно отмахивается.
– - Нормально все, это свои. Вещи твои где? У него? Ну а впрочем, неважно. Пусть там и остаются. Главное, загранпаспорт вернуть.
___
Всех рада видеть!! спасибо за лайки, награды и вашу поддержку! люблю
27
– - Где это мы? – Я вглядываюсь в роскошные дома, один за другим сменяющие друг друга.
– - Считай, что приехали в гости на пару дней, -- отзывается папа, кивком указывая на замаячившие впереди ворота. – Вот сюда заворачивай, Жень.
Место, куда мы приехали, выглядит внушительно. Двухэтажный особняк с огромной террасой в окружении белокаменного забором, сплошь утыканного камерами. Во дворе есть большой бассейн, правда без воды. Судя по свежепосаженной зелени и идеально чистой брусчатым дорожкам здесь совсем недавно завершилось строительство и до этого дня тут никто не жил.
Два внедорожника, все это время ехавшие за нами, останавливаются снаружи дома. В обоих сидят по несколько мужчин, одетых в темное.
Выйдя из машины, папа коротко переговаривается с одним из них о чем-то, после чего подходит ко мне.
– - Ты чего такая притихшая? – Его рука опускается мне на плечо. – Я вернулся. Теперь ни одна тварь к тебе не подойдет.
– - Я рада, что ты снова рядом. – Я пытаюсь улыбнуться, но ничего не выходит. Слишком много всего произошло за это утро и, мне, видимо, нужно время свыкнуться.
Дверь нам открывает женщина лет пятидесяти в форменных штанах и футболке.
– - Добрый день! – Она вежливо улыбается. – Я Руфина.
– - Это домработница, -- поясняет папа, подталкивая меня внутрь. – Покажите дочери комнату. Я скоро подойду.
Поежившись от непривычной обстановки, я покорно следую за женщиной на второй этаж. Комната – это большая спальня с душевой и выходом на террасу, откуда открывается впечатляющий вид на лес. В другой момент я бы запищала от восторга, но сейчас могу лишь растерянно опуститься на краешек двухспальной кровати и разглядывать паркет. Возможно, потому что я не в курсе дальнейших планов папы, я чувствую себя неуютно и сбитой с толку. Или потому, что за последние полгода трижды меняла место жительства. Стоит только привыкнуть к одному месту и хоть как-то обжиться – бах! Все нужно начинать снова.
С другой стороны, глупо конечно сравнивать убогую квартиру, которую я арендовала впопыхах, и дом, куда меня привез папа. Нужно постараться как-то выдохнуть и расслабиться. Папа ведь сказал, что больше не позволит никому причинить мне зла. Ему-то я могу доверять.
Заставив себя подняться, я выхожу на террасу. Папа внизу, беседует с незнакомым мне мужчиной.
«Три человека снаружи, два внутри, -- долетают до меня обрывки их разговора. – Смена каждый день в шесть утра».
Красоты хвойного леса теряют моментально меркнут, и внутренности вновь сковывает страх. Эти люди, следовавшие за нами, очевидно нас охраняют. Почему? Потому что в этом есть необходимость.