Малая. Жизнь после тебя
Шрифт:
Стараясь не дать панике вновь овладеть собой, я возвращаюсь в комнату. В сложившейся ситуации вполне естественно, что папа решил обзавестись охраной. И слава богу, что него еще остались влиятельные друзья, готовые оказать ему помощь. Помню, я так злилась, что никто из них не оказал ему поддержку во время судебного процесса. Папа тогда сказал, что когда ты на коне, все хотят с тобой дружить, но стоит упасть – разбегаются. Я рада, что хоть в этом он ошибся.
Покопавшись в сумке, я нахожу телефон. В машине смотреть в него было неудобно. Не хотелось, чтобы папа подумал, что
В телефоне обнаруживается непрочитанное сообщение от Родиона.
«Привет. Я вечером в кино собираюсь. Если хочешь – присоединяйся».
Нахмурившись, я перечитываю эти строки еще раз, чтобы понять их смысл. Он таким образом приглашает меня провести время вместе? Тогда к чему это странная формулировка? Или мне нужно приехать к кинотеатру на такси?
Решив ничего не отвечать, я откладываю мобильный в сторону. Внутри царит странное опустошение, которому я не могу найти объяснения. Или я ждала, что после всего мне напишет Север? Разумеется, нет. Мне на него плевать.
– - Линда. – Папа без стука заходит в комнату, заставляя подпрыгнуть от неожиданности. – Нужно поговорить.
– - Давай, пап, конечно. – От волнения мой голос скачет. В его присутствии я часто чувствую себя так, словно в чем-то провинилась, и вот теперь это недалеко от правды.
Заняв противоположный край кровати, папа негромко интересуется:
– - Что там Родион?
– - А что с ним? – Я нервно перекрещиваю ступни. – Мы же расстались.
– - То есть, после этого он больше не появлялся?
Мне интуитивно хочется соврать. Отчего-то кажется, что так будет спокойнее.
– - Встретились случайно в супермаркете, -- мямлю я. – И после этого один раз. Он предложил.
Лгать папе мне никогда не удавалось: во-первых, я бы не осмелилась, во-вторых, он моментально меня раскусит.
– - И чего хотел?
– - Сказал, что думает обо мне, -- Я опускаю взгляд себе на руки.
– - Злится, но думает.
– - Так, это хо-ро-шо, -- задумчиво произносит папа. – А теперь слушай внимательно. Завтра утром Женя отвезет тебя в город. Тебе нужно забрать паспорта из той квартиры. Они ведь там остались?
Я растерянно киваю. Вернуться в квартиру к Северу? После всего, что сегодня было?
– Сделать это надо без шума. Забрала, села в машину и сюда, поняла? Бойня нам ни к чему.
28
С пяти часов утра я лежу с открытыми глазами. Сердце неровно колотится, конечности сводит холодом. Ощущение того, что я нахожусь в незнакомом месте, усиливается знанием того, что мне скоро предстоит сделать. Вернуться в квартиру Севера, чтобы забрать документы. Забрать паспорта и вернуться – звучит
На душе отчего-то пусто и тоскливо – и это в условиях того, что ко мне вернулся папа. Такое состояние настораживает меня саму, а как его изменить - не имею ни малейшего понятия. Наверное, нужно еще немного времени.
В шесть часов, не выдержав, я заставляю себя встать, принимаю горячий душ и спускаюсь вниз. Руфина уже на кухне, укладывает грязную посуду в мойку. Мой взгляд задерживается на початой бутылке виски, стоящей на столе. Кажется, папа отмечал свое возвращение.
– - Доброе утро, матурым! – Обернувшись, женщина ласково мне улыбается. – Завтракать будешь?
– - А кофе есть? – Я робко присаживаюсь на краешек дизайнерского стула – в доме Винокуровых были такие же.
– - Сейчас сварю, -- нараспев отвечает она, начиная порхать по кухне, открывая и закрывая шкафы.
Воздух наполняется ароматом молотых зерен, и спустя пару минут передо мной опускается чашка американо, молочник, до краев наполненный густыми сливками, и тарелка со свежим хлебом, покрытым ломтиками тончайшей пармской ветчины.
– - На голодные желудок кофе пить вредно, -- поясняет Руфина, заботливо придвигая ко мне бутерброды. – Кушай, матурым.
Добавив сливки, я делаю первый осторожный глоток. Кофе оказывается очень вкусным – тот, кто покупал зерна, определенно знал в них толк.
– - Может быть, еще что-нибудь хочешь? – Женщина открывает холодильник, приглашающе обводя рукой забитые полки. Итальянские сыры, банки оливок, бутылки свежевыжатых соков, контейнеры с фруктами и овощами… Все то, чего я долгое время не могла себе позволить.
Я хочу спросить, как зовут хозяина дома, решившего предоставить нам такое нескромное жилье и дорогое питание, но в потом передумываю и молча пью кофе. Придет время – папа сам мне обо всем расскажет.
Когда я расправляюсь с бутербродом, входная дверь распахивается и на кухне появляется вчерашний водитель Евгений.
– - Где? – Он мечет вопросительный взгляд в Руфину.
– - Наверху, -- кротко отвечает она, сразу поняв, о ком идет речь, -- Еще не спускался.
Мужчина подходит к столу, садится напротив и оценивающе меня оглядывает.
– - Скоро поедем. – С этими словами он бесцеремонно сгребает бутерброд с моей тарелки и начинает жевать.
Решив не притворяться, что мне приятна его компания, я демонстративно выхожу из-за стола. Во-первых, он мог бы поздороваться, во-вторых, не трогать чужую еду. Если так голоден – следует, по крайней мере, спросить разрешения. Это же элементарная воспитанность.
Чувство тревоги продолжает расти. Уж слишком этот Женя отличается от тех людей, с кем папа общался раньше.
– - Доброе утро! – Знакомый бодрый голос, раздавшийся с лестницы, заставляет меня облегченно выдохнуть. – Встала уже?
Спустившись, папа ласково треплет меня по плечу и просит Руфину сделать кофе. С Евгением они обмениваются рукопожатиями, что тоже выглядит странно. За руку папа здоровался только с равными себе по статусу. А этот тип выглядит как обычный уличный головорез.