Малая. Жизнь после тебя
Шрифт:
– - Мне это было нужно. Завершить давнюю тему.
– - Понятно. – Кивнув, я кусаю губу.
– - Почему ты мне не сказала, что знаешь о его приезде?
– - По той же причине, что и ты. Страх и недоверие. И еще потому что он, несмотря ни на что, мой отец.
– - Я тебе доверяю.
Я поворачиваю к нему голову.
– - Уверен?
– - Да, уверен, -- твердо отвечает Север и, раздраженно поморщившись, запускаю ладонь в карман. Звонит его мобильный.
– - Отойду, ладно? – Он вопросительно смотрит
Я киваю. Ему не нужно спрашивать моего разрешения.
Приложив динамик к уху, он выходит на улицу. Проведя без движения еще несколько минут, я иду на второй этаж. Где располагается операционная я уже знаю.
Спустя десяти минут ожидания, дверь с грохотом распахивается и на каталке вывозят отца. – А куда вы его? – растерянно переспрашиваю я у санитара.
– - В палату, -- буркает он.
– - А мне к нему можно? – Я с надеждой смотрю на врача, следом появившегося в дверях.
– - Можно. – Он снимает медицинскую маску и, скомкав, швыряет в урну вместе с резиновыми перчатками. – Пару часов побудет под наблюдением, а потом можно отпускать.
Я с облегчением киваю. Папа все это время молчит, глядя в сторону.
Дождавшись, пока санитар покинет палату, я присаживаюсь на койку рядом с отцом .
– - Как ты себя чувствуешь?
– - Нормально. – Он наконец смотрит мне в глаза.
– - На мне как на собаке заживает.
– - Выглядишь бледным.
Отец делает небрежный жест рукой: мол, да оставь ты, сказал же, нормально.
У меня не было возможности хорошо его разглядеть, но теперь я вижу, как сильно он постарел. Тюремное заключение здесь не причем. Отец сдал за минувший месяц.
– - Я слышала ваш разговор с Севером. Зачем ты его провоцировал?
– - То есть, дело не в том, что он не умеет держать себя в руках? – сухо осведомляется он.
– - Ты намеренно давил на самое больное.
– - Зато теперь ты знаешь, как он ведет себя, когда ему что-то не нравится. Ты таких отношений себе хотела? С тем, кто привык чуть что размахивать пушкой?
– - А ты обокрал людей, - напоминаю я.
– - Уличных бандитов и убийц. Не путай.
Я вздыхаю. Даже едва покинув операционную, отец не теряет боевого духа.
– - И какие теперь у тебя планы? – Я намеренно меняю тему, не желая с ним ругаться.
– - В Испании стало небезопасно. Я перебираюсь в другую часть Европу. В какую – узнаешь, если поедешь со мной. – Его голос теплеет, становясь мягче. – Тебе она точно понравится.
– - Я вернулась к учебе и устроилась на работу, которая мне по-настоящему нравится. Предлагаешь все бросить?
– - Там ты получишь это все и во много раз лучше. И никакого давления с моей стороны. – Будто в доказательство своей честности отец демонстрирует раскрытые ладони.
– - Ты уже достаточно взрослая, чтобы самой выбирать то, что тебе по душе.
Его
– - Ты признаешь, что я взрослая?
Пожевав пересохшие губы, отец смотрит в сторону.
– - Знаю, что последний год был сложным для тебя, и отчасти по моей вине. Жаль, что я не смог обеспечить твою безопасность. В каком-то смысле я был связан по рукам и ногам.
В горле набухает ком. Уж слишком эти слова походят на извинения, которые совсем не в его духе.
– - К счастью, обо мне было кому позаботиться.
– - Ты о нем? – Отец с неприязнью кивает на дверь.
– - Он всего лишь успокаивал свою совесть после того поганого видео.
Нахмурившись, я молчу.
– - Мы семья, Линда. Ближе меня у тебя никого не будет. Так же, как и у меня. Предлагаю оставить в прошлом взаимные обиды. Билет тебя ждет.
– - Когда я забирала паспорт, я видела документы в сейфе, в Испании. – Из-за болезненных воспоминаний ногти непроизвольно впиваются в ладони.
– - На мое имя был открыт счет. Почему ты его обнулил?
На лицо отца ложится тень растерянности. Теперь я готова поклясться, что он был не в курсе о моей осведомленности.
– - Потому что стало небезопасно, -- выговаривает он после паузы.
– - Я не хотел, чтобы те, кто преследовал меня, стали на тебя давить.
– - То есть, так ты заботился обо мне? – не удерживаюсь я от иронии.
– - Линда… Я наверняка не идеальный отец и порой могло казаться… -- Кадык на шее отца дергается, словно ему трудно говорить. – Но все мои решения относительно тебя, даже самые спорные, были тщательно взвешены. Единственное, что я не смог предусмотреть – это то, что ты станешь самостоятельной.
Вспышка обиды гаснет без следа. Еще никогда папа не разговаривал со мной настолько на равных. Этому трудно противостоять.
– - Ты сказал о взаимных обидах, - помолчав, вспоминаю я. – У тебя ко мне тоже есть претензии?
– - Не сложно догадаться.
– - Понятия не имею.
– - Имеешь, -- чеканит отец, за секунду возвращаясь к привычному образу холодного самодержца . – Я всегда говорил: никому нельзя доверять. И даже семье.
Я смотрю на него в растерянности.
– - Ты о чем? Я никогда тебя не предавала. Даже когда очень сильно хотела отомстить – и то не смогла.
– - А как он узнал о том, во сколько и куда я приеду?
– - Я никому не говорила, -- с нажимом повторяю я.
– - Ты попросил, и я не сдержала слово. Ты ведь сам сказал, что если бы не захотел – Север бы не появился. Я была шокирована, увидев его с тобой.
Глаза отца сужаются, взгляд цепко скользит по моему лицу.
– - Значит, Аспид.
– - бормочет он, вновь отвернувшись в сторону.
Его нос и щеки заметно покраснели, вена на виске набухла и быстро пульсирует.