Мальчик и облако
Шрифт:
Через две минуты князь вернул Катю родителям, а перед тем, как раскланяться, попросил записать его ещё на один танец.
Катя только начала делиться впечатлениями от неожиданного приглашения, как рядом появился лейтенант в форме лётчика, с вежливой улыбкой он поклонился и произнёс: – Сударыня, разрешите пригласить Вас на танец.
Потом был маленький худощавый рядовой МЧСовец, потом тоже МЧСовец, но старший лейтенант, следом – пара гражданских, за ними – ещё один лётчик, но уже капитан.
Минут через тридцать после начала танцев к нам подошли Гефты. Мы тепло с ними поздоровались и отдельно поздравили Николая Артуровича с присвоением звания Героя. Николай Артурович рассказал о том, как была организована церемония в Кремле, на которую он ходил в составе большой группы офицеров-сотрудников СВР – наградили не только его, но и всех, кто планировал и проводил операцию, ну и нескольких
В машине, возвращаясь с бала, Катя пояснила: – Ну как им можно отказать в такой мелочи как танец – они же все реально герои. Тот вот невысокий солдат из МЧС, – рыженький, который немного косолапил, – осенью организовал тушение, с риском для жизни, очень опасного пожара, подступавшего к торфянику, и если бы они не справились, то горело бы там под землёй несколько месяцев. Лётчик сумел в самолёте, в который попала ракета, сбросить бомбы на цель и довести бомбардировщик до аэродрома. На балу были в основном взрослые дамы; простолюдинам или свежеиспечённым дворянам к ним подходить страшно. А я и выгляжу как школьница, и платье мы подобрали не вычурное, и украшений минимум. А МЧСовцы вообще все такие душки – они же не только пожары тушат, у них чуть не каждый день выезды котиков спасать – то с дерева котёнок слезть не может, то в трубе застрянет, то в люк упадет. А как их не спасать – они же такие милые!
Ярославль. Дом баронской семьи Гефтов.
Артур Викторович Гефт, глава баронского рода Гефтов, отец Николая, бушевал не на шутку: – Как он посмел? Кто позволил этому молокососу выйти из рода?
В его рабочем кабинете за длинным, а потому почти пустым столом, разместился только «ближний круг» – жена и трое сыновей. Сам Артур Викторович, открыв семейный совет, почти сразу же вскочил, и теперь, в ярости, широкими шагами прохаживался за спинами сыновей; получалось, что обращался он к жене, сидевшей напротив детей.
Дождавшись паузы в длинной возмущённой тираде мужа, она ответила: – Артур, ты же сам говорил: как бы так сделать, чтобы нас с ним не ассоциировали. Вот больше и не ассоциируют.
– Но он тогда считался предателем!
– Он – да. А дети – нет. И Колина жена, которую ты в наш род принимал – тоже. И не выходили они, а попросили признать утрату родовых связей. И здесь крыть нечем – мы им ни разу не позвонили с начала лета, девять месяцев прошло – ни одного контакта. А по закону: чтобы без разбирательства – достаточно шести. Ты помнишь, сколько раз я тебя уговаривала, чтобы хотя бы Маргариту с днём рождения поздравить; Валерке шесть лет исполнилось, и тоже – не то, что подарок, ни словечка от дедушки с бабушкой. Ладно, не звонили, но хотя бы денег на подарок на карту перекинуть? Я же тогда плакала, пытаясь тебя убедить, но ты был непреклонен, так что ты теперь бушуешь? Новый год и Рождество прошли и внучата наши, а старший – Артур, которого в честь тебя Коля назвал, и который, вообще-то, – старший наследник был в следующем поколении в роду баронов Гефтов, – без новогодних и рождественских подарков остались. Разве такое поведение по отношению к собственной крови – не предательство? Помнишь, я даже и не плакала, понимая, что бесполезно, но уговорить тебя пыталась. Ты сейчас семейный совет устроил – что же ты раньше нас не собирал, чтобы выслушать и своими мыслями поделиться? Да и сейчас я совета не наблюдаю – ты просто делишься с нами своими флюидами, рассыпая во все стороны раздражение. Семья в опале не была, вон, тёща-то Николая, каждый месяц, а то и два раза в месяц к ним наведывалась. Дочку утешить, с Артуром поговорить, с младшими внучатами поиграть. А мы где были все эти месяцы? Вот они и подали бумаги на утрату связей – теперь они право имеют только на долю в наследстве, а Артур уже не старший внук, не старший наследник, в просто – граф Артур Гефт. Что ты сейчас бушуешь? Если бы они до Нового года вышли из рода, разве бы ты не был рад?
– У тебя всегда – здесь закон, тут закон.
– Конечно. Я же юрист по семейному праву. А в семейном праве именно по закону всё и должно быть сделано, чтобы не было потом мучительно больно отдавать свои деньги и имущество. И когда ко мне приходят люди и ищут помощи, они хотят, чтобы я всё сделала в рамках закона, и впоследствии у них проблем не возникло. И платят они за мою работу немало.
– Я его в порошок сотру и без всяких законов. Мой род на ярославской земле в десятке сильнейших.
– Не сотрёшь уже, Артур. И раньше было бы сложно – Коля-то подполковником службы внешней
– И что ты предлагаешь делать? Сидеть, сложа ручки и смотреть, как все будут в меня пальцем тыкать и шушукаться за спиной?
– О том, что делать, – раньше надо было думать. А ты закусил удила – «я сказал, так и будет». Ну, вот так и есть, как ты хотел – старший сын и его семья больше не в роду.
– Ладно. Погорячился я. Или наоборот, переосторожничал. Что ты конструктивное предложить можешь с твоей-то богатой юридической практикой?
– Не было такого в моей юридической практике, чтобы внуков на улицу выбрасывали, я привыкла, что род своё потомство спасает и всякие юридические лазейки ищет, чтобы помочь. Или без всяких лазеек втайне помогает. Да и слово «конструктивно» слышать от тебя непривычно. Так что с идеями у меня сейчас не богато. Первый вариант – реальный. Раз они теперь самостоятельные, можно не ждать, и уже сейчас выделить им долю в наследстве – справедливую долю, Артур. И лет через десять можно будет потихоньку начать налаживать отношения. А может, и пораньше чуток. Ну, а там, как уже Бог устроит: кровь людская – не водица; дети-внуки всегда будут помнить, что они из одного рода и тянуть их будет друг к другу. И второй вариант – фантастический: ты складываешь с себя полномочия главы рода, передаёшь их Фёдору; у них с Николаем разница всего-то в два года в возрасте, ладили они всегда, да и как не ладить, – если Коля и на велосипеде Федьку учил кататься, и на рыбалку с собой таскал, и с уроками помогал, и усаживал его перед мольбертом и Федя ему позировал днями, когда Коля только начинал рисовать. Вот Фёдор и займётся установлением отношений с графами Гефтами.
– Чтобы я сложил полномочия главы рода???
– Так я и говорю – вариант фантастический. Корона у тебя на голове сильно на мозг давит, думать мешает.
Глава 8
Лондон. Резиденция королевы.
Атмосфера в зале заседаний Тайного Совета угнетала. И так-то семидесяти-, а то и восьмидесятилетний возраст большинства участников совещания не предполагал веселья и искромётных жизнеутверждающих шуток, так ещё и повод для обсуждения был крайне серьёзным: таблетки, первичную информацию про которые выдал Гефт, и которую с громадными усилиями удалось подтвердить, а затем ещё и наладить поставки магической фармацевтики в Англию, оказались «проблемными» – примерно через полгода приёма таблеток рост магического уровня прекращался. А потом таблетки переставали действовать, и магическая сила начинала постепенно снижаться, откатываясь к прежним значениям. И это бы ещё ничего, но достигнув «дотаблеточного» уровня, показатели продолжали медленно, но неуклонно катиться вниз и пока было не ясно, где та точка, до которой будет происходить падение. Поначалу, принимавшие таблетки пытались сохранить магическую силу увеличением дозы, но это помогало на короткий период. А потом, после стабилизации, уровень силы всё равно снижался и приём большего числа таблеток проблему уже не решал.
Почти в каждой знатной семье были те, кто попробовал «секретные магические таблетки». Особенно много таких оказалось среди дворянской молодёжи, падкой на моду и на всё новое. Начало устойчивого снижения силы вызвало панические настроения в среде аристократии – никто не понимал, почему это происходит, и до каких показателей м-сила будет падать. Главы родов были в ярости – от уровня силы зависело положение в обществе и продвижение по карьерной лестнице, и никто из них не знал, как исправить ситуацию и куда она будет развиваться. Публично никто не мог признаться в употреблении таблеток, но приватные требования найти и покарать виновных были единодушными. И одним из самых ярых сторонников «жёстких решений» был супруг королевы – Георг. Не афишировалось, что он тоже приобщился к магическим таблеткам, и месяц назад его сила, которая устойчиво росла полгода, вызывая довольную улыбку на лице супруга королевы, стала падать. Проводимое заседание Тайного Совета было вынужденной мерой, чтобы успокоить аристократию и заткнуть ей горло, кинув на съедение кого-то, кого можно будет обвинить в громком провале.