Мальчик и танк
Шрифт:
– Подойдем к минам – там видно будет, – сказал Волков. – В первый раз, что ли? – Он оглядел своих товарищей и, помолчав, добавил: – Задача ясна? Пройдите по отсекам и сообщите команде о новой операции!
Офицеры вышли из кают-компании.
Волков постоял еще немного с карандашом над картой, снял с ее краев круглые грузики, и она, сама по себе, свернулась в рулон.
А в каюте напротив, с койками в два яруса и тумбочкой, уже шла своя жизнь.
Свесив
Она была чем-то раздражена. Перетряхивала одеяло, бросала из стороны в сторону подушку, становилась на четвереньки и заглядывала под койку. Потом, заметив взгляд Курта, накинулась:
– Ну, чего смотришь?! Мою ленточку для волос не видел?
– Найн.
– А гребенку – такую поломанную? – Саня была в майке и трусиках, с распущенными волосами.
Курт с покровительственной усмешкой – о, женщины! – полез в свой кителек, аккуратно висевший на крюке, и, достав из кармана расческу, протянул ее Сане.
Она небрежно бросила расческу на тумбочку и снова стала искать.
– Черт, черт, поиграй и отдай! – бормотала она. – И юбка куда-то запропастилась… У тебя там случайно на койке нет?
Курт не спеша откинул свою подушку, заглянул под узкий матрац:
– Найн!
– «Найн», «найн»! – передразнила его Саня. – Сам небось стащил, а теперь глазки невинные строит.
Саня приподняла газетку на тумбочке, а под ней – ой! – ленточка и поломанная расческа. Девочке стало стыдно перед Куртом, но она сказала:
– С врагом свяжешься – всегда так бывает.
В каюту, постучав, вошел Волков. Положил на тумбочку принесенные брезентовые робы.
– Тут сухое, – сказал он и, оглядев ребят, улыбнулся: – Ну, робинзоны, как спалось?
– Данке шон, – мрачно ответил Курт.
– Крокодилы виделись! – еще не забыв вчерашнего конфликта, огрызнулась Саня.
– Ух ты, как страшно, – улыбнулся Волков. – Тогда пойдем к речке, крокодил!
Он по-отечески оглядел ее не очень-то чистую майку, тронул рукой волосы. Потом через коридорчик подвел Саню к умывальнику.
В маленьком закутке он снял с себя китель, повесил его на крючок и взял в руки мыло.
– Слушай, а что это за человек рядом с тобой? – спросил он тихо у Сани. – Ты его давно знаешь?
– Кого? Курта, что ли?
– Ну да.
– Да какой он человек?! Фашист! Понятно?
– Что ты говоришь?!
– Это вы – что говорите? Ведь я-то могу быть пионеркой? А он – фашист!
– А что – верные слова… Ну ладно, наклоняй голову и закрой глаза.
– Вы что, меня мыть хотите? Я и сама могу.
– Делай, как тебе дядя Миша говорит!
– Дядя Миш, – усмехнулась Саня, – ну, честное слово, не надо!
–
– А вы как мама… – похвалила его девочка, – только уж больно скребете.
– Посильней поскребешь – почище пойдешь, – сказал Волков, с удовольствием взбивая пену. – А у тебя мама где – в партизанском отряде?
– Не… ее убили.
– А папа? – перестав намыливать голову, спросил Волков.
– Он в гестапо сидит. Ну что ж вы не льете, глаза уже щиплет.
Волков открыл кран и лихорадочно заскреб Санину голову.
– Слушай, придем на Большую землю, будешь в моей семье жить… Хочешь?
– Не-а, я дядю Симу не брошу, он меня бросил, а я его – нет, – бесхитростно отвечала Саня.
– А я, что – плохой, да?! Вот спроси у моих дочек, какой я папа!
– А вы и Курта могли бы взять к себе?
– Могу и Курта, – серьезно ответил Волков.
– Да вы что, сдурели?! – ахнула Саня. – Я же пошутила!
– Звонок! – Волков легонько щелкнул ее по макушке за грубость. – Смотри у меня!
IX
Рыжеватый, веснушчатый кок, в белом колпаке и переднике, держа в руках бачок с кашей, вел за собой по коридорчику Саню и Курта. Подойдя к кают-компании, он легонько толкнул ногой дверь и, распахнув ее, спросил у сидевшего за столом Волкова:
– Разрешите войти?
Командир кивнул. Он был гладко выбрит, подтянут. Перед ним, на белоснежной скатерти, поблескивали три фарфоровых прибора.
– Здрасьте! Давно не виделись! – весело сказала Саня, заходя в каюту вслед за коком.
– А тебе кто разрешил войти? – вдруг, нахмурясь, спросил Волков.
– Никто… – опешила Саня.
– Закрой дверь, а потом снова войди и спроси разрешения.
Саня с Куртом попятились, закрыли за собой дверь и молча переглянулись. Потом Курт постучал в дверь.
– Да! – раздалось за дверью.
– Разрешите войти? – спросила Саня, заходя в кают-компанию.
– Я… можно вход? – повторил за ней Курт. – Гутен морген!
– Войдите!
– Здравия желаю, товарищ командир! – посмотрев на Курта, тут же выпалила Саня и села за стол.
– Здравия желаю! – сухо сказал Волков. – А кто тебе позволил сесть? Садиться можно только по моему разрешению. Ты на флоте!
Лицо у Сани вытянулось, она встала.
– Садитесь!
Наконец ребята уселись и в восторге уставились на сверкающий стол: сливочное масло! Галеты! Сгущенное молоко!
Салфетки! Хрустальный графин с водой!
Волков разглядывал ребят. Оба они были аккуратно причесаны, в чистеньких парусиновых брюках, с подвернутыми рукавами.