Мальчик и танк
Шрифт:
– Ну, мало ли что можно предположить…
– А если точно сказать?!
– Наверно, к теще на блины завернул, – сострил боцман.
Гидроакустик и трюмные заулыбались.
– Эх вы, асы! – сокрушенно вздохнул Волков. – Уж догадаться не можете! – и победно произнес: – Катер вошел в проход через минное
В этот момент в переговорной трубе послышались звуки гармошки, и детский голосок заливисто запел:
Когда б имел златые горыИ реки, полные вина,Все отдал бы за ласки-взоры,Чтоб ты владела мной одна.– Ты смотри-ка, Звонок! – удивился Волков. – Шефский концерт! – И, приложив губы к переговорной трубе, сказал: – Саня, ты что это распелась?
– А это чтоб гармошка зазря не пропадала, если на мину напоремся, – послышался ответ в переговорной трубе. Лица подводников озарились улыбками. Рыжеватый кок баском стал подпевать Сане, и у них так хорошо получалось, что даже Курт с любопытством скосил глаза на переговорную трубу.
Широко растягивая гармошку, Саня, раскачиваясь, как подгулявший парень, стоя в торпедном отсеке, залихватски продолжала:
Не упрекай несправедливо,Скажи всю правду ты отцу,Тогда свободно и счастливоС молитвой мы пойдем к венцу.Вдруг
– Форсируем проход в минном поле!
Кок сразу сделал Сане знак – тихо! Но она, кивнув, дескать, сами знаем, что делаем, продолжала петь. Только шепотом.
Белый бурун от перископа подводной лодки резко свернул вправо. К Севастополю.
А когда в переговорной трубе снова раздалась команда Волкова: «Форсирование минного поля окончено! Саня, давай погромче!» – девочка положила гармошку на мешок с картошкой, подхватила в жилом отсеке шахматы и пошла к себе в каюту.
XI
Распахнув дверь, Саня в раздумье застыла на пороге.
Смотри-ка, вот еще новости! У Курта мокрые глаза!
Мальчик сразу отвернулся.
– Эй, тошнит тебя, что ли?
Курт молчал.
– Воды дать?
Мальчик не отвечал.
– Не хочешь – не заплачем!
Саня села на койку и задумчиво положила руки на колени. Потом, распахнув коробку с шахматами и зажав в кулачках две пешки – черную и белую, – ткнула рукой в спину Курту:
– Слышь-ко, выбирай!
Курт не оборачивался.
– В шахматы будешь играть? – продолжала Саня. – Или струсил? Давай, давай! – настойчиво толкала она его кулачком.
Курт дернул ногой – дескать, не приставай, но Саня потянула его за рукав робы, и мальчишка все-таки обернулся.
– Что вы хочешь? – спросил он.
– Давай в шахматы, а? – улыбнулась Саня. – Все равно мы из этой консервной банки никуда не денемся. – Она обвела взглядом каюту.
Курт ударил ладонью по ее правому кулачку, и Саня, разжав пальцы, сказала:
Конец ознакомительного фрагмента.