Мальчик из Фракии
Шрифт:
– Ну, чего пристал то? Тайна это разве?
– Давай рассказывай, не томи. Не слышит никто, спят все.
– Ладно, – с деланной обидой протянул стражник. Начал, разминая руки: – Только ты никому… ни единого слова чтоб не сказал… Перуном клянись!
– Да разорвет меня гром!
Амвросий прислушался.
– Беда, брат. Вроде как авары с юга хотят на нас двинуться. Там теперь основная война будет. Всегорд ополчение племен подле озера Судеб собирает. Оттуда дальше двинутся. Может к городу Магуры пойдут.
– Слышал? – шепнул другу Идарий.
– И ты не спишь… – удивился юный римлянин.
– Да, чего там… Все понял? Тихо!
Светодив хрустнул суставами. Расправил плечи. Бросил в огонь несколько веток. Сухолом затрещал в огне. Пламя ожило. Поднялось.
– Чего распаляешь?
– Мерзну… Может стар стал?
– Вон, молодые то спят себе. Петухами не пробудишь. Они вон даже в домах ночевать не хотят, а ты все мерзнешь… Всю ночь мерз и теперь что ли, согреться не можешь. Гляди, солнце то уже поднялось…
Ковыляя подошел другой часовой. Зевнул. Поправил ленточку стягивающую длинные русые волосы. Спросил высоким голосом:
– Отсидели свое?
– Отсидели, – вздохнул Вестогор. – Теперь и ты день посиди. Смотри чтобы порядок был, а то у тебя вчера двое сами в лес ходили. Мало ли… Вдруг хорваты поблизости сидят…
5
Идарий разбил яйцо. Задрал голову. Принялся пить. Амвросий взял из корзины пару сырых яиц. Стукнул одно об стол. Соскреб разбитую скорлупу ногтем. Проколол дырочку в пленке. Потянул с наслаждением прохладный белок.
– Уходить надо, – сказал Идарий. Вытер рот широким рукавом. – За Рывой пойдем. Слышал, что Вестогор сказал? К нашим доберемся, тогда повоюем, а тут все лето зря просидим. Оружие у нас есть. Драться мы умеем. Нечего в горах отсиживаться, когда кругом авары.
Юный римлянин постучал скорлупой о дерево. Выпил молча. Отпил квас из глиняной крынки. Икнул от колющей горло кислоты.
В темной землянке ребята были одни. Воздух пах сыростью. За толстой стеной поднималось солнце, накаляло землю и небо. Новый жаркий день был впереди.
– Что скажешь?
Амвросий поскреб обветренный нос. Он не боялся без позволения оставить товарищей, чтобы нагнать отряд Рывы. Он был готов к новым сражениям. Он опасался их, но и желал их. Ему все больше хотелось быть взрослым, ощущать себя воином. За прошедшие месяцы рука стала тверже, а глаз острее. Он хорошо стрелял из лука. Рыва не единожды хвалил его за меткость. Но все было непросто. Многое предстояло еще обсудить. Оба друга с самого рассвета ждали этой беседы.
– Если бы нас оставили в важной крепости, то грех был бы покинуть своих. Но авары сами не сунутся сюда, – заговорил римлянин. Голос его звучал весомо.
Идарий кивал. Глаза его неотрывно глядели вперед. Падавший из дверного проема
– Тайно не уйдем. Ночью совсем не уйдем. Надо днем.
– Днем, – согласился сын кузнеца. – Ночью ворота стерегут. Нас просто как щенков переловят. Как переловят так и запрут, а там и побить могут. Я руку Светодива знаю. Тяжелая рука, не кулак, а палица.
«Все так», – в мыслях согласился юный римлянин.
– Значит что? – Идарий взял новое яйцо. Стукнул острым концом об стол. Выпил одним глотком. Запил перекисшим квасом.
– Без товарищей не уйдем. Надо чтобы нас хоть десяток набрался. Иначе кто нас выпустит? Свои же и остановят, те кому в крепости милее отсиживаться.
– Таких много, – печально сказал Идарий.
С улицы послышались голоса.
– Смотри, уже совсем прогорело. Погаснет огонь, самого разжигать заставлю! Как тогда кашу варить будем? Ну? Знаешь ты? Сварог видит: сердишь ты меня! – бранился мужской голос.
– И разожгу. Чего проще? Дай поем сперва, – отозвался Вторяк.
Послышались шаги. В дверном проходе появился племянник князя. От былой полноты не осталось у него и следа. Только щеки сделались еще круглее.
– Яйца сосете? – сказал он. – Мне то оставьте. А?
– Бери, не жаль! – ответил Идарий.
Вторяк присел на лавку. Посмотрел на товарищей снизу вверх. Разбил первое яйцо. Чмокнул, глотая. Разбил второе. Отпил кваса.
– Тебе не надоело? Сидим и сидим тут… – осторожно начал Амвросий. – Смотри, все воюют, а мы здесь за оградой прячемся. Какой прок тут торчать? Спать только – это ведь не жизнь!
– Да… – пропыхтел Вторяк. – Заботы все невоенные… Наскучило!
– Что делать станем? – Идарий опустился на лавку. Протянул руку. Нащупал новое яйцо. Посмотрел в глаза племянника князя.
«Если Вторяк с нами уйдет Всегорд сразу простит. Даврит племянника очень любит, а против князя никто не пойдет», – угадал мысли друга Амвросий. Хотелось верить, что все так и будет.
– Так что делать? – насупился Вторяк. Выпил четвертое яйцо.
– Наши куда ушли, знаешь? – спросил юный римлянин. Сел рядом. Луч света упал на его густые каштановые пряди.
Вторяк поморщился. Посмотрел сперва на сына кузнеца, а потом на римлянина. Он начал понимать о чем идет речь. Идарий достал из-под рубахи свой амулет с ликом Перуна.
– Мы для чего клятву давали? Для чего Громовержец благословил нас на подвиги? Для чего? Чтобы мы тут все лето просидели, пока на равнину авары пробираются?
– Как на равнину!? – вскочил Вторяк.
– Куда воины ушли, как думаешь?
– Может в другую крепость ушли, а потом сюда вернутся…
Амвросий засмеялся: