Мальчик из Фракии
Шрифт:
– Никто сюда не вернется.
– Возле священного озера Судеб теперь главные наши силы собираются. Там и пешие и конные – все. Оттуда воевода Всегорд на юг идет. Там война будет. Может на Дунае, а может и за ним. Из Византии много воинов придет. Сам Даврит придет. Вот где битва будет! Вот где добыча и слава!
«Мастер же ты выдумывать», – мысленно сказал другу Амвросий.
– Откуда знаешь? – распалился Вторяк.
– Мы ночью во дворе спали. Слышали, как часовые шепчутся.
Племянник Даврита сердито наморщил лоб. Помотал головой как молодой бычок.
«Согласится», –
– Надо к воеводе идти! – выпалил Вторяк. – Какой прок в крепости кур разводить, яйца с кашей жрать, да спать…
– Это ты правильно придумал! – воскликнул Идарий.
– Я? Так оно само… – растерялся круглощекий мальчик.
– Все вместе пойдем, во имя Перуна! – поддержал Амвросий.
– Тут подвигов не навоюешь, ты Вторяк прав, – Идарий раздавил кулаком пустую скорлупу. – Кто еще с нами решится пойти?
Княжеский племянник прищурился. Страшновато было нарушать указание Рывы. Но ведь и не было никакого указания? Если что рыжебородый говорил, то не им. «Значит мы вольны сами решать», – подумал Вторяк. От этой мысли в животе у него приятно булькнуло.
– Я со Светланом поговорю, – предложил юный римлянин.
– Кто не из нашего городища тоже шепчутся, – заметил сын кузнеца. – Просянам уходить не велели, а ливичи, так те горят сражаться. И смоляне так…
– Десятка три нас наберется, – важно заключил Вторяк. – Доброжир точно с нами пойдет, сам с ним поговорю. Он парень отважный, ему тут с первого дня не сидится. Только вот Мечислав и…
– О-о-о… Забудь об этих! – махнул рукой Идарий. Лицо мальчика вытянулось от недовольства. – Со всеми остальными переговорим тайно. Вечером под северной стеной соберемся, а уходить на другой день станем. Дорогу до озера я знаю, мне ее отец показывал.
6
Воздух тянул зноем. Кривые деревья упрямо цеплялись за каменные обрывы гор. На прозрачном небе горело беспощадное солнце.
Безусые бойцы хлебали деревянными ложками жидкое варево из котла. Чавкали. Шмыгали носами. Несколько групп ребят отдыхало невдалеке. Они уже были сыты, насколько позволяла скудная пища. Взрослые отсыпались после ночного караула. На рассвете умерло двое воинов пострадавших в последних стычках. Их с особым обрядом предали земле возле восточной стены. Погребальных костров в укреплении разводить не позволялось, чтобы не притягивать внимание врага. Дневной старшина, посовещавшись с командиром крепости, отправился на охоту. С ним ушли восемь ребят. Еды оставалось немного.
– Что мы уйдем, даже на пользу всем будет, – шепнул Доброжир кудрявому пареньку. Облизнул деревянную ложку. – Иначе до зимы на таких харчах не дотянем. Сам видел: мешки то совсем пустые. На одной дичи всех не удержать… Пусть лучше раненым больше еды достанется, а авары сюда не сунутся.
– Верно говоришь, – согласился Светлан.
– Все тут свои. Не таись, – важно сказал Вторяк. Усмехнулся краешком небольшого рта. Оглядел исподлобья товарищей.
Доброжир стер рукавом капли с низкого лба. Блеснул задиристо прозрачными как вода глазами. Выставил вперед подбородок с ямочкой. Распрямил грудь. Заговорил
– Ну если так, то по делу давай… а то уже до дна дохлебали…
– Время пришло, – грозно поддержал длинношеий мальчуган.
– Готовы мы… – дрожащим голосом проговорил Светлан. Тряхнул копной спутанных светлых волос. Обтер ложку душистой травой.
Амвросий перестал разглядывать дыры на своей тунике. Подумал: «Помоги нам Перун и все христианские боги!» Момент для ухода настал подходящий. Все кто решил остаться из оповещенных мальчишек поклялись не выдавать. Остальные были готовы: выжидали третьи сутки. Два дня дневной старшина, словно заподозрив что-то неладное, не отходил далеко от ворот.
– И оружие у нас с собой и… еще припасы кой-какие имеются… – запинаясь произнес курчавый Беляв, младший брат славного князя ливичей. Синие глаза горели на его смуглом лице.
Меч на поясе сильного мальчика пробуждал зависть в сердце юного римлянина. Его клинок остался дома: Рыва не позволил нарушить данного Амвросием слова и взять с собой в поход подаренный год назад меч. Оружие было еще тяжеловато для руки мальчика. Приходилось обходиться топориком. Но и он не побывал в деле ни разу. Все стычки с хорватами и конниками аваров в горах не были рукопашными. В ход шли дротики и стрелы, разившие застигнутого врасплох врага.
В тридцати шагах прислонился к бревенчатой стене дозорный. Будущие беглецы остерегались разоблачения. Проверяли каждого, кто решался на побег: поверяли секрет лишь тем, кому доверяли.
– Бояться нечего! Дорогу мы найдем и аварам обратный путь указать сумеем. Они нас теперь знают, Перун видит. Воевода гордиться нами станет. Ему бойцы нужны. Через год все в младшей дружине Даврита будем, – заносчиво рассуждал Храбр. – Вспомните, как мы ночь подкрались к хорватскому становищу, как зажгли огни, как разили перепуганного врага. Дубыня и ты Амвросий, вы тогда не одного положили меткими стрелами!
Он встал, упер руки в бока. Растопырил прокопченные пальцы. Поблескивали металлические пластины на панцире из бычьей кожи. Длинные волосы слегка подымались при легком ветерке.
Кровь заиграла в жилах юного римлянина. Приятный холод пробежал по телу, забывшему на мгновение о палящем солнце. Даже липкий воздух стал казаться прохладней. «Великий Хорс, ты на небе соседствуешь с Перуном! Шепни ему: пусть обережет нас, пусть избавит от страха. В твоей власти слепить врага и освещать нам дорогу», – прозвучало в мыслях мальчика.
– Хватит болтать, друге! – нахмурился Идарий. Скрестил руки на груди. Подтянул колени. – Готовы? Дело. Шума нам не надо.
Мальчики сидевшие на бревне рядом повернули головы, посмотрели на него с ожиданием. Все знали: он с римлянином, а не Вторяк придумали идти на помощь своим. Время настало, только действие могло прогнать нудную тревогу из душ.
– Берите вещи. Зовите остальных. Уходим сразу. Как спустимся с горы пойдем прямо через лес, так два дня. Друг от друга не отставать. Спать не будем, пока к ручью не выйдем. Там отдохнем и вдоль русла спустимся к реке. Дальше потом скажу. Все идти согласны?