Мальчик из Фракии
Шрифт:
К вечеру болото превратилось в озеро. Заночевали у воды подле рябин. Снова пекли мясо, слушая бравое хвастовство круглощекого охотника. Амвросий прошелся по берегу но ничего не отыскал. Решили опять приготовить лепешек из кореньев. Ночь провели плохо: голос волка напугал ребят. Сменялись поочередно у огня. Пока двое спали, третий оставался на страже.
На другой день путники вышли к брошенному селению. Располагалось оно недалеко от леса на небольшой возвышенности возле бежавшего змейкой ручья. Вдалеке лежали поля наскоро убранные лишь наполовину. Вдоль леса на восток уходил большой луг. Дикие места остались позади. Теперь чаще предстояло встречать деревни и родовые городища склавин.
Ребята вошли за ограду осторожно. Вокруг висела мертвая тишина. Не нарушал ее ни один привычный звук,
– Недавно ушли, – заключил Идарий, заглядывая в очередную землянку. – Наверное к родовой крепости подались или еще подальше укрылись. Смотри, ведь все унесли. Ни зернышка не найти!
Утварь и скот хозяева забрали с собой. Даже глиняная посуда попадалась редко. Ничего ценного не оставили они врагу.
– Скоро ты там? – полюбопытствовал Амвросий. Ему не терпелось осмотреть дом побольше. Может быть там найдется нечто полезное?
– Иду! Тут ничего…
Вторяк перевалился с ноги на ногу, опершись на копье. Зевнул широко. Покосился на раскрытые ворота. Пробормотал тревожно:
– Поскорее нам отсюда уходить надо. Злое чую. Может авары… Или еще свирепые гепиды… Вдруг? Защити Сварог! Понапрасну рискуем: если враги нагрянут, как в западне будем.
Идарий нахмурился. Промолчал.
Зашли осмотреть большой дом. Шкур на оконных прорезях не было, как и всюду. Пахло смолой и человеческими телами, еще недавно здесь обитавшими. Под лежанкой Амвросий обнаружил берестяную коробку полную старого гороха. Полосатый кот с черными пятнами на хвосте проскочил мимо. Зашипел прячась под стол.
– Ну! Одичал! – крикнул ему Идарий. – Свои мы.
Вторяк отыскал кусок истертого льняного полотна. Смотал. Сунул в мешок. Кот опять зашипел. Идарий топнул на него и тот бросился бежать. Обшарили углы. Посмотрели под лавками. Кроме бесполезных деревянных обломков ничего не нашли. Вышли на воздух. Амвросий ссыпал горох в суму. Отбросил короб.
– Теперь что? – пугливо спросил Вторяк. Прикусил нижнюю губу.
Идарий покосился в сторону. Потеребил подбородок, словно приглаживая несуществующую бороду. Заметил важно:
– Дальше идем. Ныне и впрямь небезопасно…
– Это я сразу говорил! – кивнул племянник отважного князя.
«Хорош герой», – тихо усмехнулся Амвросий. Попробовал на зуб желтоватую горошину. Она оказалась необычайно твердой.
– Сварим и съедим, – сказал сын кузнеца.
– Это нас сварят и съедят если не поспешим отсюда! – нервно пошутил Вторяк. Попробовал засмеяться. Откашлялся важно.
Выбрались через узкую брешь. Бегом миновали открытое место. В лесу отдышались. Прячась за деревьями побрели осторожно дальше. На сердце Амвросия стало теперь неспокойно. Он то и дело говорил себе: «Здесь бояться нечего. Здесь врага быть не должно». Общались мало: берегли силы, прислушивались и приглядывались. Даже лес отныне таил угрозу. Во владениях Лешего хорваты и венеды понимали не меньше склавин. Легко могли они распутывать след и устраивать засады. Месяцы боев в горах и страшный рассказ о гибели войска Даврита научили молодого римлянина более трезво смотреть на врага. Детство уходило навсегда. Еще были игры, но мир вокруг сделался взрослым.
15
На ночь ребята забрались в тесный овраг. Старыми деревьями отгородились на случай нападения волков. Постелили веток для сна под нависшим краем. Длинными ухающими звуками возвестил филин приход ночи. Все невидимое днем ожило и зашевелилось.
Амвросию нелегко было уснуть. Ему то казалось холодно, то он потел и задыхался от зноя. Воздух, проходя через ноздри, накалялся словно в жару. Влажная рубаха приставала к телу. Рука невольно сжимала рукоять топора. Вдруг из темноты выскочит враг? Что если нас застигнут не звери, а люди? Сердце ныло в тревоге. Вторяк разговаривал во сне. Он то что-то испуганно шептал, то охал и повторял:
– Отпустите!
Идарий неподвижно лежал на боку, укрытый плащом. Прислушавшись к ровному дыханию друга Амвросий уснул.
Ему привиделось, будто он стал совсем маленьким, почти новорожденным. Бородатый человек с добрым взглядом держал его на груди. Спокойные
«Да, это не я», – подумал Амвросий, пробудившись на миг. Лес перекликался звуками дикой жизни. В ветвях пробивался желтоватый свет луны. Мальчик натянул плащ на плечи. Шмыгнул носом и снова погрузился в сладостное небытие.
Опять засыпая, юный римлянин попытался представить себя собой. Сидя на лавке он смотрел как счастливый отец нянчит малыша, как успокаивает его силясь прервать плач. Всю семью Валента в Италии унесла чума. Он рассказывал об этом однажды. Прозрачный взгляд его был тогда холоден. Только тени вздрагивали на большом лбу. Страшные вещи поведал тогда римлянин приемному сыну: война породила голод, а слабость людей привела к эпидемии. Даже знатные рода похоронили многих. Смерть вырвавшись на свободу забирала всех без разбора. Валент лишился жены и обеих дочерей.
Ирина родила перед самым праздником в честь Велеса. Выпало на редкость много снега. Гудел ветер, гуляя по белым улицам городища. Амвросий хорошо помнил царившую в доме суету. Весь день он провел с Идарием в конюшнях князя. Домой вернулся лишь к ночи. Удивился скоплению людей, ничего сразу не поняв. Ярче обычного горел в очаге огонь. Гости пили мед и смеялись.
«Разве случилось уже?» – спросил себя мальчик.
Валент подошел к нему, широко улыбаясь. Похлопал по плечу и сказал:
– У тебя появился брат, Амвросий. Я назову его Юлием. Так звали одного из моих предков. Он был славным воином и сам Флавий Аэций гордился, что имеет такого друга! [142]
142
Флавий Аэций – выдающийся римский полководец и государственный деятель V века. Благодаря ему были разбиты гунны, возглавляемые Атиллой.
«Какие у него счастливые глаза!» – заметил тогда Амвросий.
– Ты знаешь кто это, Аэций?
Мальчик улыбнулся и забавно прищурился. Откуда ему было столько знать? Он недавно осилил жизнеописание Феодосия, но там не упоминался никто с подобным именем. [143] Может быть такой человек жил раньше, в эпоху славного Константина, основавшего новую столицу?
– О-о! Его называют «последний римлянин». Ты похож на него. Он много лет провел среди варваров как заложник, а потом спас римский мир от гуннов Атиллы. [144] Военная удача не оставляла его. Но помни всегда как он закончил жизнь. Аэция убили по воле императора, слишком велика была его слава. Бойся своих успехов превыше всего, если окажешься в империи. Побед наших не прощают прежде всего те, кому они приносят наибольшую пользу. Понимаешь? Ладно… Идем, посмотришь на брата. Слышишь как орет?
143
Феодосий – римский император правивший с 379 по 395 год; после его смерти произошло разделение государства на Восточную и Западную империи.
144
Атилла – вождь гуннов с 434 по 453 год, объединивший под своей властью варварские племена от Рейна до Северного Причерноморья. Он совершал походы в пределы Западной Римской империи и Византии, стремясь к еще более могущественной державе. В битве на Каталаунских полях союзное войско римлян и варваров, возглавляемое Флавием Аэцием разбило гуннов.