Мальчик-Которого-Нет
Шрифт:
— Здравствуйте, — выдохнула я, не представляя, что делать.
— Не боишься, — констатировал то ли мужчина, то ли женщина, голос звучал странно, будто говорило со мной сразу несколько человек.
— Так и есть. У меня сотни голосов. Ведь я многолика. Многолик. Многолико.
— Вы?..
— Смерть? — спросили меня. — Да. Я Смерть.
Я закусила губу, пытаясь определиться с половой принадлежностью этого великого и опасного создания.
— Вы назвали меня…
— Внучкой? Можно сказать, что тебе я бабушка, — ответила Смерть.
Я захлопала ресницами,
— Тебе пора учиться контролировать себя, — посоветовала Смерть.
Я ожидала, что это существо тут же подарит мне какой-нибудь защитный амулет, пожурит и даст напутствие, но Смерть лишь рассмеялась хриплым каркающим смехом, обняла меня и погладила по голове. Через миг мы оказались сидящими на диванчике. От Смерти веяло холодом, но мне все равно было уютно в ее объятиях.
— Это от того, что ты моя внучка, — сказала она, мягко водя над моей макушкой. — Харолина тоже была моей внучкой.
— Вот как?
— Да. Малышка Поттер родилась среди потомков Певереллов. В той ветви этого рода, что вел свое происхождение от Игнотуса. Из трех братьев лишь он уважал меня и пользовался моим даром для защиты жизни. Его старший брат убивал бузинной палочкой и породил волну смертей, когда раскрыл силу моего дара. Многие захотели владеть этой палочкой и многие отдали за нее жизнь. Тот, кто владеет бузинной палочкой, проклят навечно. Она пробуждает в людях жажду власти, превосходства. Средний брат, получив воскрешающий камень, решился переступить через сами законы бытия. И это свело его с ума. Как свело с ума и других. Воскрешающий камень проклят. Тот, кто им владеет, быстро начинает считать себя повелителем жизни, а это не так. Держись подальше от этих моих даров, они способны принести лишь несчастье.
— Но я ведь не из Певереллов, — кивнув, напомнила я. — Как я могу быть вашей внучкой?
— Помнишь, как ты тяжело заболела в детстве? — спросила Смерть.
Я нервно вздохнула. Сама я этого почти не помнила, но мама часто рассказывала, как я всех перепугала, как тяжело мне сбивали температуру, и как на несколько мгновений перестала дышать. Потом было много-много дней тяжелой борьбы, много стоившие и мне, и моим родителям. Но я выжила.
— Ты тогда подошла близко-близко к Грани, где нет места живым, особенно таким крохам, и пробыла рядом с ней слишком долго. Но ты крепко держалась за жизнь и смогла выкарабкаться. Ты оказалась очень сильной девочкой. И после редко серьезно болела, ведь так? И в некоторые моменты тебя будто чудо берегло?
Я невольно закивала.
— Грань оставила на тебе свой след. Мне пришлось вмешаться, чтобы уберечь тебя от воспоминаний о ней.
— Но… Харолина?
— Ее мой подарок тоже оберегал, ведь мало того, что она была потомком Игнотуса, так еще и ее мама так молила сохранить ее жизнь, — вздохнула Смерть. — И в дальнейшем я не раз уводила малышку прочь от Грани, не давала ее переступить. Но избавить ее от снов не смогла. И в какой-то момент Харолина просто не пожелала оставаться в этом мире,
— И вы позволили ей умереть?
— Уйти, — согласилась Смерть. — Перед тем, как я перевела ее на другую сторону, Харолина попросила меня сохранить жизнь тому, кто окажется безнадежен и кому не избежать мира мертвых. Она хотела сохранить хоть чью-то жизнь, если не свою. И я позволила ей уйти. Вот только того, кто неизбежно должен умереть, спасти трудно. И для тебя был лишь один шанс…
Я невольно уткнулась лицом в складки плаща Смерти и постаралась не дрожать. Я не помнила, что со мной случилось, но слова… бабушки принесли ощущение необъятного страха, отчаяния и ужаса.
— Тебе не стоит помнить, — сказала Смерть, и ее голос стал еще глубже, почти разделяясь на мужской, женский и детский. — Просто живи.
— А как же то, что у Харолины такая непростая судьба? — спросила я.
— Ты сильная, — погладила меня по голове бабушка. — И знаешь больше. Ты справишься.
— Как мне быть?
— Не доверяй тем, кто готов пожертвовать чужой жизнью, даже если он жертвует ради других. Никто не вправе решать, кому жить, а кому умирать, если только человек не готов отдать свою жизнь за жизнь других, — зашептала Смерть. — Тот, кто торгует жизнью других, дорого платит за это.
— А если раскаивается?
— Не многие по-настоящему осознают свою ошибку, — покачала головой Смерть. — Еще помни, что зло не всегда зло, а добро не всегда добро. А между Тьмой и Светом не так много различий. И гораздо честнее то, что можно назвать Тенью.
— Хорошо.
Смерть вновь погладила меня и будто что-то стряхнула с моих плеч.
— Тебе это не нужно, — пояснила она свои действия.
— Что?
— Поводок, — ответила Смерть. — Кто-то очень хотел влиять на твою жизнь…
Я сглотнула, понимая, что должна поблагодарить, но не в силах сказать хоть слово.
— Не нужно, — успокоила бабушка.
— Мы еще встретимся? — со вздохом спросила я, чувствуя, что сон истончается. И тает плащ Смерти под моими пальцами.
— Мы будем часто видеться, — успокоила бабушка. — Но не бойся меня.
— Хорошо.
Когда я открыла глаза, сквозь шторы пробивался солнечный свет. И пусть сон оставил после себя легкое ощущение горечи, я более не чувствовала себя одинокой. Пусть и такая необычная, но у меня была родственница. И раз мне позволено жить, пусть и вместо другого человека, я воспользуюсь этим шансом!
* * *
Пока Лина нежилась в нагретой за ночь постели и с улыбкой рассматривала полог кровати — синий в мелкие золотые звезды, в маленьком городке в графстве Суррей утро началось с проклятий в адрес негодного мальчишки, не вернувшегося накануне домой. Пусть Вернона Дурсля никогда особо не заботил племянник жены, этим утром мужчина впервые чувствовал беспокойство, и оно вылилось у него в множество очень резких слов, часть из которых достались даже жене и сыну.
— Дадли, принеси почту! — рявкнул Вернон.