Мальчик-Которого-Нет
Шрифт:
— Что, Гарри Поттер? — переспросила девочка. Ее глаза тут же загорелись любопытством. — Он здесь?
— Ну… или это просто какой-то другой магг… мальчик с зелеными глазами, — с запинками прошептал Невилл.
— Давай еще раз обойдем и всех спросим, — предложила девочка тоном, который не предполагал отказа. — И заодно узнаем имя мальчика.
Драко едва не задохнулся от возмущения. Уизли? Эти рыжие всюду пролезут первыми! И как только не стали самыми богатыми в магическом мире с такими талантами?! Еще и эти… мямля и магглорожденная туда же! А он, Драко, не успел! Он не первый познакомился с Гарри Поттером.
Ужасно
[image_26115|center]
Драко Малфой
10
Рональд сидел напротив и гипнотизировал взглядом мой лоб. Я не собиралась облегчать жизнь ни шестому Уизли, ни кому-то еще, а потому усиленно делала вид, что читаю или любовалась пролетающими за окном пейзажами. Уж что-что, а игнорировать чужой взгляд я умела практически профессионально. Зато у меня появилась возможность подумать и понаблюдать.
Сласти я покупать не стала, чем, похоже, еще больше выбила из равновесия рыжика. Он даже что-то пробубнил себе под нос, когда я вытащила из рюкзака сверток с парочкой сэндвичей и маленький термос с чаем.
За этот месяц я выяснила, что у волшебников какой-то совершенно уникальный метаболизм. Или я забыла, или в свои прошлые одиннадцать я не могла умять столько всякой снеди за раз. Так еще и сладкого хотелось раза в три сильнее, чем я привыкла. Но всему находилось самое простое объяснение — магия. Чтобы хорошо колдовать, надо хорошо есть. А после сильных магических затрат сладкое — первое спасение волшебника. Особенно маленького, с его-то детскими силенками. Вот поэтому в поезде и продают сладости, а не что-то полезное, а каждодневный рацион в школе полон жареного и тушеного мяса, пирогов и булочек, а не диетических салатиков. Не удивлюсь, если волшебник-веган — редкий и уникальный зверь.
За размышлениями были съедены сэндвичи, выпит чай, а вздохи Уизли прошли мимо меня. Уизли, не дождавшись от меня никакой реакции, со страдальческим видом жевал свои сэндвичи с говядиной, когда дверь купе отъехала в сторону, явив самоуверенно задранный нос Гермионы Грейнджер. За ней, бледнея и краснея, в тамбуре топтался Лонгботтом.
За недолгую поездку волосы девочки стали еще пышнее, и эта неряшливость сильно контрастировала с идеально подогнанной формой, аккуратно повязанным галстуком. Даже гольфы были натянуты на одинаковую высоту. Интересно, ей религия не позволяет причесываться?
— Никто не видел жабу? — выдала девочка строго, будто точно знала, что жаба находится именно в нашем купе, и мы ее удерживаем против ее, жабьей, воли. — Невилл ее потерял.
— Нет, не видели, — не слишком внятно отозвался Рональд. — Он уже тут был и спрашивал.
Я из-под ресниц наблюдала за собравшимися, ожидая, как будут развиваться события дальше. Взгляд в раскрытый дневник позволял мне не отвечать на вопросы, пока их не зададут напрямую. И, похоже, именно возможность задержаться Грейнджер и искала, осматривая купе.
Я мысленно хмыкнула, сообразив, что и в каноне девочка просто воспользовалась неудачной попыткой шестого Уизли, чтобы задержаться и познакомиться с другими первокурсниками. Интересно,
— Что читаешь? — не придумав ничего другого, спросила девочка, шагнула ко мне и бесцеремонно выдернула дневник Лили из рук. У меня невольно открылся рот от подобной наглости. Отмерла лишь тогда, когда у Грейнджер не вышло пролистать тетрадь.
— Юная леди, вас родители не учили, что брать чужое без разрешения — дурной тон? — выдохнула я с почти змеиным шипением.
— Я просто хотела узнать, что это за книга, — чуть сбившись с менторского тона, пробормотала девочка, с каждой секундой все больше и больше бледнея. Похоже, я узнала не все о защите дневника. Пришлось поскорее вернуть тетрадку, чтобы никто ничего не заметил.
— И? — хмуро уточнила я. — Что это меняет, юная леди?
Грейнджер на миг поджала губы, а потом уже прежним тоном заявила:
— Как можно быть таким грубым?
У меня аж брови взлетели. Очень хотелось напомнить девочке, что это она вломилась в купе, а не я. Но зачем озвучивать очевидное? Рон смягчать ситуацию явно не собирался. Пришлось притушить негодование и более спокойно сказать:
— Разве родители не говорили вам, что трогать чужие книги — опасно? В мире волшебников даже на самых простых книгах есть какие-нибудь чары. Самоочищения или консервации. Но полно и менее безобидных вещей!
— Мои родители не волшебники, — сообщила девочка. — И среди родни нет волшебников. — Ее щекам медленно возвращался здоровый цвет. — И это был такой сюрприз, когда я получила письмо, но, конечно, очень обрадовалась, ну, вы понимаете, это же лучшая школа колдовства из существующих, как я слышала… Конечно же, я заучила все учебники нашего курса наизусть и очень надеюсь, что этого будет достаточно… Кстати, я Гермиона Грейнджер, а вы кто?
Не слушая юную волшебницу, я таращилась ей в рот, пытаясь понять, как она умудряется так быстро тараторить, и отмерла лишь на вопросе. Еще до отправления на платформу 9 и 3/4 я себе поклялась, что постараюсь или не врать вообще, или лишь тогда, когда нет иного выхода. Но с именем план не работал. Назвать себя Гарри я не могла и не знала, как уклониться от ответа.
— Я — Рон. Рон Уизли, — сообщил рыжик, за ним представился Лонгботтом, и троица студентов уставилась на меня.
И в этот момент, невольно спасая меня от затянувшегося молчания, Невилла у порога потеснил Драко Малфой. Не в полумраке ателье мадам Малкин он казался еще более нескладным. Но волосы были все такими светлыми, почти серебристыми, а глаза — пронзительно серыми. Я невольно отметила, что из всех собравшихся хорька более всего напоминал Уизли с его узким маленьким лицом. А вот Малфой походил на щенка. Породистого, но пока неловкого и нескладного.
«Щенка борзой, — решила я про себя. — Такой тощий…»
Прилизанные волосы лишь усиливали сходство.
— Это правда? — спросил он. — Я слышал, что в этом купе едет Гарри Поттер. Так это ты?
Малфой смотрел на меня в упор. И было заметно, что он чем-то недоволен, но очень старается держать маску высокомерия.
— Интересно, хоть кто-нибудь тут собирается сначала здороваться, спрашивать, не помешал ли, представляться, а уже потом задавать вопросы? — пробормотала я себе под нос, но услышали все. И покраснел почему-то один Малфой.