Мальчик-Которого-Нет
Шрифт:
Бабушка неопределенно пожала плечами и улыбнулась. Я же без сомнений подняла чашку, собираясь глотнуть, и вздрогнула, когда жидкость струйкой дыма влетела мне прямо в рот. На миг меня охватил ужас, но ни боли, ни каких-то иных необычных ощущений не последовало. И я не без противоестественной обиды взглянула на бабушку, а та весело рассмеялась.
— Выдумщица, — пожурила она меня. — Зачем мне обижать ребенка?
— Но я ведь взрослая, пусть и в теле ребенка, — поправила я.
— Ты дитя, малое дитя, — не согласилась Смерть.
Я не решилась продолжить
— Тебе стоит быть более осторожной, — посоветовала бабушка. — Вокруг тебя не так много тех, кому стоит доверять. И слишком много тех, кто по той или иной причине легко причинит вред.
Я виновато наклонила голову.
— Не огорчайся, — шепнула бабушка. — Ты ни в чем не виновата. Просто береги себя. Пусть я и рада навещать тебя, но нам не стоит видеться слишком часто.
Я вздохнула.
— Как мне избежать опасности, если все эти волшебники… Даже дети! А уж взрослые… — выдохнула я. — Дамблдор! Он должен защищать студентов, но именно он приволок в школу философский камень, чем привлек Того-Кого-Нельзя-Называть. Так еще посчитал правильным организовать всю эту защиту с цербером, троллем, гигантскими шахматами и… зеркалом!
Моему возмущению не было предела. То, что раздражало меня и прежде, и теперь, так и рвалось наружу.
— И хуже всего то, что не знаю, чего от этого бородатого интригана ждать теперь, когда я внутри всего происходящего. Он ничего не предпринимает. И это меня очень беспокоит!
— Судя по всему, он пока отложил идею создания из тебя знамени новой войны, — ответила Смерть. — Ты разрушила многие его планы.
Меня начало трясти от беспокойства. Если планы Дамблдора поменяются, то все может обернуться так, что все мои знания окажутся ненужными.
— Но более всего меня беспокоит другое, — прервала мои размышления Смерть.
— Что же?
— Я не вмешивалась, зная, что Альбус Дамблдор планирует вернуть мантию, — ответила Смерть. — Но, как оказалось, этот человек передумал! Он посчитал, что моя наследница не достойна мантии-невидимки, мною дарованной.
На миг сквозь черты лица бабушки проступило что-то иное, подобное на белую костяную маску какого-то хищника, но Смерть быстро взяла эмоции под контроль.
— Этот человек считает себя вершителем чужих судеб, — холодно выдохнула великая. — Считает, что вправе решать, как жить другим. И кто чего достоин.
Смерть поднялась. Тени из углов скользнули к ней, укрывая знакомым темно-серым плащом, скрывая даже лицо. Из тех же теней в белоснежных тонких ладонях Смерти соткалась тонкая серебрящаяся мантия.
— Она иная здесь, — пояснила бабушка, опять подсмотрев мои мысли, в которых я сравнивала эту мантию-невидимку с той, которую видела в фильмах. — Мы ведь в реальности снов.
После этого Смерть собственноручно набросила мантию мне на плечи и величественно сказала:
— Носи мой подарок и будь достойна его.
— Хорошо. А Дамблдор? Он ведь узнает, что мантия пропала. И могут возникнуть вопросы, как мантия оказалась у меня.
— Не узнает, — усмехнулась Смерть и набросила капюшон мне на лицо
Я дернулась, попыталась сбросить капюшон, забарахталась и внезапно упала куда-то во тьму…
27
— Ай! — воскликнула я и осознала себя сидящей на полу возле кровати.
— Харо? — сонно позвал Невилл.
— Все хорошо, — прокряхтела я, не спеша подниматься.
— Точно все хорошо? — засомневался мальчик.
— Да-да, — заверила я и заставила себя встать. — Просто сон приснился.
— А, ну ладно… — с зевком ответил Лонгботтом.
Я выдохнула, взобралась на кровать и нащупала на тумбочке волшебную палочку. Через пару минут полог моей кровати был укреплен связкой чар, не позволяющих проникнуть наружу звукам и свету. После этого я засветила Люмос и оглядела себя в наколдованном зеркале.
В отражении не было ничего необычного. Я. Моя пижама в рисунок из забавных пандочек. И на фоне темно-зеленый полог в тонкую серебряную полоску.
Но ощущения разнились с отражением. Я чувствовала на плечах тяжесть ткани и мягкое обволакивающее тепло. Появилось и не желало исчезать иррациональное чувство защищенности. Будто за моей спиной стоял кто-то родной, положа ладони мне на плечи.
— И как это понимать?
И лишь еще раз посмотрев на свое отражение, я заметила, что моя кожа и черты лица вернулись к своему нормальному состоянию.
— Значит, не совсем сон.
После этого я со спокойной душой погасила свет и улеглась, планируя подумать о случившемся утром.
А утром проснулась с четким пониманием всех ночных событий. Мне будто кто-то снова, как с памятью Гарри, вложил в голову знания.
— Доброе утро, — зевая, поприветствовал меня заспанный Драко, направляясь в ванную комнату.
— Ага, доброе, — чуть отрешенно ответила я, положив ладонь себе на плечо.
Стоило сосредоточиться — и под пальцами возникло ощущение шелковистой ткани, но мантия так и осталась невидимой. Отныне и до конца моей жизни, если только я не совершу глупость и не захочу снять дар Смерти, мантия-невидимка будет частью меня. Скрывшись так, чтобы мальчики не могли меня видеть, я снова сосредоточилась и, подхватив пальцами края капюшона, накинула его на голову. В тот же миг меня будто окатило смертельной прохладой. Выйдя из укрытия, я помахала Невиллу, но тот, хоть и стоял ко мне лицом, ничего не заметил. Опытным путем я убедилась, что под мантией-невидимкой меня не видно и не слышно.
— Удивительно, — прошептала я, сбрасывая капюшон и появляясь в своем закутке между кроватью и одежным шкафом.
— Что удивительно? — спросил Лонгботтом.
— Да так… — отмахнулась я и порадовалась, что открывшаяся дверь ванной избавила меня от необходимости что-то объяснять.
Пока я выбирала рубашку и носки (настроение с вечера значительно улучшилось, так что из запасов были извлечены ярко-желтые носки в щербато ухмыляющиеся белые и черные черепушки), удалось обдумать и уложить в голове новые знания.