Мальчик-который-покорил-время
Шрифт:
Я задумался. Тейджо не останавливался:
— Учитывая политическую направленность, я бы рекомендовал славу руководителя, учитывая особенности английского менталитета — наибольшее влияние на общество произведёт именно талантливый волшебник и сторонник перемен в обществе. Каждый что-то хочет изменить, уровень протестного потенциала довольно высок. Репутация защитника и рыцаря в сверкающих доспехах вряд ли будет полезной, скорее общество будет от тебя требовать защитить их от этого, террорист который. А потом благополучно забудет. У людей вообще память короткая, особенно на добрые дела.
Раздумывал я
— Вариант с учёным отпадает. Слишком много времени надо. Руководитель тоже — для этого нужно не только зарекомендовать себя, но и потратить несколько лет на подъём некоторых групп или организаций. Честный как слеза политик — уже ближе, но нет. Эта слава тоже будет нужна, но на ней далеко не уедешь. Тогда я предпочту два пути — закон и благотворительность.
— Неплохой выбор, — кивнул Тейджо, — но пока что в национальном масштабе криминалитет тут очень скромный, я бы даже сказал, детский сад. И народу они не слишком мешают, так что общество не ждёт паладина. А начинать нужно будет с другого…
Я только вздохнул:
— Тейджо, говори как есть. Ты же всё уже сам решил, верно?
Масуда улыбнулся:
— Ничего от тебя не скроешь! Да, Гарри, я решил. Слишком разномастный пиар вреден, поэтому лучше будет выбрать два основных направления. Для начала — будем акцентировать внимание на твоих достижениях со студсоветом. Насколько я понимаю, там есть на чём заострить внимание. И, вместе с этим, будем потихоньку продвигать тебя в обществе, так сказать, без особого направления. Пока что персонифицировать очень сложно, так как ты слишком юн.
— Понятно, — хмыкнул я, — слишком маленький, да? Ничего, это со временем пройдёт.
— Да, конечно… — Тейджо достал новую пачку сигарет, вытянув из неё одну из «зубочисток», прикурил магией и, выпустив струйку дыма, продолжил. — Вся работа — в забивании всех каналов СМИ нужной информацией, в создании точки зрения и привлечения к ней людей. И для этого понадобятся пиар-акции. Спланированные ситуации, к которым ты будешь иметь отношение, призванные улучшить отношение общества к тебе. Скажем, мы напишем статью про изменения в Хогвартсе и про то, что всем этим мы обязаны тебе. Хотя, конечно, в тексте акценты я расставлю правильно.
— Этого слишком мало, — вздохнул я, слегка закашлявшись. Масуда тут же потушил сигарету:
— Верно. Одна статья — слишком мало. Вторая — про обмен студентами, будет чуть-чуть позже. Там тоже расставим акценты так, что бы подчеркнуть элитность и сложность приёма в японскую академию.
— Для обнародования факта моего обучения там, — догадался я. — Ещё что-то?
— Ситуаций может быть много. Мы поговорим по телефону или по почте, когда у меня будет план. Пока что всё ограничено тем, что ты в Хогвартсе учишься, поэтому приплести тебя особо и не к чему.
Ну что же, Хогвартс — это не приговор:
— У меня будет часть лета свободна. Относительно свободна, для кратковременной акции могу отвлечься от дел и в выходные. Какие, например, акции мы спланируем?
Тейджо задумался:
— Для начала — можно напрячь дока. После того, как он создаст клинику, туда можно отправить некоторых страждущих под предлогом того, что ты оплатил им лечение. Публика тут очень податливая, мои тонкие методы пиара и манипуляции будут более чем эффективны, акцентируя внимание
— Это слишком заметно.
— Да. Чёрт. Ладно, придумаю.
Масуда встал и вместе со мной вышел из кабинета. Я прихватил папку с инструкциями по поведению. Написаны они были на японском, в целях предосторожности. Ещё лучше было бы их сразу сохранить на рабочий стол компа, но это потом. Тейджо вышел в гостиную, где остановился около зеркала, прихорашиваясь:
— Вы сегодня в Хогвартс?
— Мог бы не спрашивать, — хмыкнул я, разминаясь.
— Ах, да, да. Тогда начнём с имиджа. Имидж нужно вырабатывать уже сейчас. Внезапные изменения будут слишком бросаться в глаза, поэтому плюс к отсутствию очков сделаем тебе модную стрижку. И сменим гардероб, а то эти мантии… брр… — Тейджо поморщился.
Рады приготовлениям к школе были только я и Маки. Маки тоже пошла с нами, поэтому скучно не было. В Лондоне с парикмахерскими было хорошо, а вот с парикмахерами сложно. Англичане не слишком то следили за своей внешностью, поэтому на большее, чем «покороче-подлиннее» рассчитывать было сложно. Но Масуда нашёл всё-таки хороший салон красоты, где меня оболванили, выпрямил волосы мне заклинанием, после чего я начал походить на важного, делового человека. Надо признать, что «воронье гнездо» совершенно не смотрелось, а вот прямые, слегка длинноватые волосы, аккуратно постриженные — очень даже подчёркивали положительные черты лица. Таковых была одна штука — глаза. Кроме прекрасных зелёных глаз мне не досталось ничего — ни аристократического профиля, ни смазливости или мужественности. Но Тейджо настаивал, что так даже лучше, не буду слишком сильно выделяться внешностью. Маки тоже приоделась и постриглась, а так же сбегала за прочими дамскими вещами.
Тейджо, казалось бы, сейчас расцелует меня — так он выражал восторг по поводу моей внешности. Парикмахеры смотрели на это совершенно ошалелыми глазами. Больше пока никаких существенных изменений в облик вносить не хотелось. Японцы и так чуть подкорректировали мне внешность, так что англичане только закончили процесс преображения.
Школьная форма всё равно будет преследовать меня ещё долго, пока я её не отменю, что уже заочно решено и утверждено. Конечно, в контексте того, что школьная форма должна либо существенно расширить границы допустимого, либо быть отменена полностью.
Тейджо закончил няканья и отпустил меня. До поезда оставалось полтора часа.
— Зачем тебе это? — Тейджо уставился на пистолеты в моих руках.
— Полезно, на случай спора с маглами.
— А разве это разрешено?
— Запрещено, конечно же. Но я сам пострашнее ядерной войны, что уж говорить про эти хлопушки? — искренне не понимал я его.
— Исключено! Немедленно избавься от них, Поттер. Это слишком компрометирует тебя. Да и где ты достал магловское оружие?
— Долгая история, Тейджо-сан, — я положил Вальтер на стол, — но я свою прелесть не брошу.