Мальчик, который упал на Землю
Шрифт:
– Это я, по-вашему, глупый? – ошарашенно поинтересовался он.
– Ну, вы-то из высшего общества, поэтому, думаю, образованны по высшему разряду.
Я вбросила еще пару соображений – о том, что лошади умнее людей, потому что никогда на них не ставят, а также не компенсирует ли он габаритами клюшки какие-нибудь свои малогабаритности. Заинтригованный красавчик предложил мне тарелку с пирожными, от которой инсектоидно-хрупкие барышни, шелестевшие кудрями, шарахались как от сибирской язвы. Я прожорливо приняла предложение, объяснив, что еда – второе в списке лучшего, что девушка может делать губами.
– В-второе? – пробормотал он, заглотив наживку.
Осталось
Нервы у меня натянулись, как нити накаливания, – и до гитарного звона. Что-то наверняка лопнет, и я подозревала, что это будет резинка на кружевных трусах. Немного погодя я уже услаждалась приятной тяжестью его бедер, когда он перекатил меня на спину и прижал к простыням. Я ощущала, что рот у меня скоро будет до ушей, хоть пришивай завязочки, хоть нет. Вскоре улыбка растеклась по лицу, как жидкий соус.
– Исусе, – выговорил он, переводя дух. – Будь ты богомолом, мне бы уже настал жуткий конец... Когда в последний раз?..
– Семь с чем-то лет назад, – призналась я.
– Зуд седьмого года, значит?
– Ага. Еще разок не почешешь?
– Феноменального сексуального напора человек, – призналась я Фиби на следующий день. – В остальном у нас мало общего. Нобожемой. Похоже, кончилась великая сушь.
Мы сидели у меня на кухне и пытались распутать Мерлиновы шнурки. Диспраксию моего сына доктор объяснил как недоразвитие «базовых моторных навыков». Только кажется, что речь идет о вождении винтажного грузового транспорта, на самом деле это выпендрежный псевдоним неуклюжести. Недостаток координации означал, что Мерлин никогда не развязывал узлов – просто вязал свежий поверх предыдущего. В результате получалось по футу развесистого макраме на каждом ботинке. Я показала Фиби снятое мобильником фото ослепительного Октавиана в заляпанных джодах и кожаных сапогах по колено.
– О боже... – Фиби распустила слюни. – Будь он конь, его б надо было кастрировать.
– Ему всего двадцать шесть. Пришось свет притушить, чтоб не заметил, что я его на десять с гаком лет старше. Занимались любовью по Брайлю.
– Ну, любовь слепа, – схохмила Фиби. – И как, еще увидитесь?
– Не знаю. Я же говорила, что не люблю случайный секс.
– И? Надень тиару, – прогремел голос моей родительницы, которая как раз вплыла в кухню в кафтане с «огурцами» и тюрбане в тон. – Просто научи Мерлина преуменьшать его возраст, – посоветовала она.
Я прижала палец к губам. Никто не заметил, что мой сын все это время сидел под столом. Если бы не пара чисел, прозвучавших сдавленным шепотом, мы бы остались в неведении, что он там удобно устроился и записывает крикетные счета в блокнот.
– Девочки, – прошептала мама, поглядывая на фото в моем мобильном, – самая простая в обращении дамская игрушка – чичисбей. С таким управится даже женщина в маразме. Чичисбей настолько сексуальный и обаятельный, как Октавиан, случается у женщины в жизни раза три-четыре, не чаще. Так что лови момент, дорогая.
Мы с сестрой обменялись смущенными взглядами. Хоть меня и укачивало от мысли, что моя мама в курсе, как именно применять мальчиков-пажей, нужно было признать, что она права. Момент летуч настолько, что завтра не наступит. Запрыгну в секс-седло и загоню своего чичисбея вусмерть. Вчерашняя оргазмическая интерлюдия оказалась настолько благотворной, что я, похоже, могла бы задекларировать этого пижона в налоговой как расход на лечение.
Но, увы, очень скоро
– Я думала, ты сегодня у бабушки, – пролепетала я, запахиваясь в кимоно поплотнее. – Э-э... м-м... это мой... друг, Октавиан.
Я не представила Мерлина в надежде, что тот, хорошенько обученный светским манерам, испарится, но мой воспитанный сын подал руку и произнес официальным тоном:
– Как ваша личная жизнь? Я – Мерлин, неуемный сын Люси.
– У тебя есть сын? – Октавиан произвел быстрый арифметический подсчет.
– Невеста была юна, – объяснила я с поддельной легкостью, поднимаясь на ноги.
– Впрямь ли я твой сын? – Всклокоченные волосы Мерлина клубились кучевыми облаками. – Поразительно, правда? Это ошеломительно, что я твой сын. Кто нас представил? Как мы встретились? На вечеринке? Где-то в девяностых, верно?
– Дорогой, может, пойдешь к бабушке? – поторопила я.
– Я забыл «Хансард» [45] , – ответил Мерлин, не догадываясь о тонкостях и умолчаниях обычных человеческих разговоров, и радостно продолжил: – Мне одиннадцать, но маме хочется, чтобы я делал вид, что мне меньше. Она приглушает свет, чтобы вы не догадались, насколько она пожилая.
45
«Hansard» – официальный отчет о заседаниях парламента Соединенного Королевства. Выходит отдельными томами для палаты общин и палаты лордов, содержит стенографическую запись всех выступлений, вопросов, ответов и заявлений. Название получил по имени Люка Хансарда (1752–1828), английского печатника, впервые начавшего издавать отчет на бумаге в 1774 г.
– Я планировала сообщить тебе, что нахожусь в самом расцвете маразма, – от всей души спаясничала я, чтобы прикрыть чудовищное смущение.
Если честно, я желала оказаться где угодно на этой планете, включая военную базу Гуантанамо [46] . Я прижала Мерлина к себе и просверлила в нем дырку свирепым взглядом, надеясь, что он поймет язык моего тела и заткнется, блин.
– Ой, смотри, Мерлин, – провела я пальцами по его лицу, – у тебя усы растут!
Мой сын произвел внимательный, объективный осмотр.
46
Военная база Гуантанамо – американская морская военная база в заливе Гуантанамо (Куба). С 2002 г. на ее территории располагается тюрьма для военных преступников.
– У тебя тоже, – констатировал он с ответственностью естествоиспытателя.
Кажется, у меня на щеках можно было жарить картофельную соломку.
– Я тебе мильон раз говорила, не преувеличивай, – игриво укорила я его в полном отчаянии.
Мой сын еще раз изучил меня с пристальным вниманием.
– Я не преувеличиваю. Смотри сама, сколько у тебя их над верхней губой. Миллионы. И на подбородке есть пара штук.
– И отчего я не последовала зову природы и не съела своего отпрыска? – Я рассмеялась чуточку громче, чем нужно. Легкий возрастной разрыв между мной и Октавианом внезапно превратился в пропасть Большого Каньона.