Мальчик по имени Цзя Ли
Шрифт:
Они сверлили друг друга глазами, не собираясь идти на уступки. Так прошло долгое время, и сестра, отчаявшись, моргнула и сказала:
– У тебя глаза как у леопарда, такие злобные, прямо страшно! Надо тебя в зоопарк перевести!
– Это называется угрожающий вид! – сказал Цзя Ли. По части свирепых взглядов он был далеко не любителем, но, конечно, не мог проиграть этой слабенькой девчонке без всякого выражения в глазах. – Скорее, иначе леопард церемониться не будет!
Сестре пришлось покорно отдать ему спрятанное в кармане. В конце концов, каким-никаким
– Таким девочкам, как ты, нельзя этим пользоваться!
– Но в художественном ансамбле все им пользуются! Это они мне и подарили!
– Они тебе голову заморочили. Этим пользуются непорядочные женщины!
– Да ты чушь несешь! В инструкции написано: подходит для всех возрастов, – сестра не лезла за словом в карман.
– Главный распорядитель сказал нельзя – значит, нельзя.
– Нет, можно!
– Хорошо, пусть папа нас рассудит!
Сестра тут же пала духом. Папа был в чем-то несколько консервативным, упорно твердил, что голову мыть нужно мылом, как в китайской армии, а всякие там шампуни не нужны. Сестра прекрасно понимала, что он скажет, поэтому тут же смягчилась:
– Говорят, близнецы должны друг другу помогать.
– Хорошо! – сказал Цзя Ли. – Помоги мне, помой посуду, но только теплой водой!
Сестре пришлось со злостью подчиниться. Цзя Ли присвистнул.
Вечером того дня мама вернулась домой и снова проверила шкафчик с посудой, а потом глубоко вздохнула:
– Безобразие, что же он натворил? Разбил четыре тарелки!
Утром следующего дня на доске красовался суровый приговор: «Управление главного распорядителя неэффективно, общественное имущество повреждено. На сей раз распорядителю выносится строгий выговор, и если он не исправится, придется привлечь его к ответственности!»
Путей к отступлению у Цзя Ли не осталось. Пришлось взяться за дело самому. Ему хотелось высказать горе грязных тарелок столько злобных слов, но рукам приходилось обращаться с посудой осторожно, как с историческими реликвиями. И вот тон записок на доске посветлел, как небо после дождя. Часто там значилось: «Главный распорядитель в целом справился с задачей» – до чего же обобщенное замечание!
Толстяк Лу Чжишэн возмущался несправедливостью, которую терпел его друг, и постоянно твердил:
– Тебе нужно попросить о субсидиях для главного распорядителя!
Да разве Цзя Ли сообразительностью уступает Лу Чжишэну? Он уже давно спрашивал папу, нельзя ли его вознаградить, на что тот ответил:
– Такой-сякой, сам пришел награды просить!
Лу Чжишэн сказал:
– Он имеет в виду, что будет лучше, если другие замолвят за тебя словечко!
И тут Цзя Ли осенило. Он позвал на помощь Цзя Мэй, но его сестрица-близнец ответила беспощадным отказом:
– Ну уж нет! Тебя и так каждый день хвалят, еще и звание эдакое присвоили, ты уже достаточно себя выпятил,
Главный распорядитель совсем разочаровался в сестре и при встрече с ней стал со злостью отворачиваться.
Через несколько дней папа с мамой почувствовали, что в воздухе витает запах войны, и созвали всю семью на семейный совет, решив помирить Цзя Ли с сестрой. Странная у них была теория: они неизменно считали, что дети ни в коем случае не должны охладеть друг к другу, и необходимо поддерживать их теснейшую связь.
Опять они завели старую песню! Цзя Ли подумал, что надо бы зевнуть, выразив презрение.
Папа поглядел на него и спокойно начал речь:
– Вчера мы с мамой получили два письма.
– Два письма? – в один голос спросили брат и сестра.
– Поскольку они не подписаны, мы не выяснили, кто автор. Сейчас мы их зачитаем, чтобы вы проанализировали.
Папа прочитал ноту протеста, а мама – заявление об отставке.
«Нота протеста: вам нужна посредственная или одаренная дочь? Брат родился первым, в животе у мамы получал больше питательных веществ, но до сих пор занимает более важное место! Его вы зовете по имени, а меня малышкой. Когда я, как и он, смогу стать главным распорядителем и командовать Цзя Ли? Ваша дочь вовсе не малышка какая-то, поэтому хочет, чтобы ею не пренебрегали».
Цзя Ли ухмыльнулся. Вот она и выросла. Девчонки странные: кажется, ничего в толк взять не могут, но на самом деле тоже понимают немало.
«Заявление об отставке: меня против воли назначили на должность главного распорядителя, у которой нет никаких преимуществ, но подразумевается огромная ответственность. По сравнению с вашей дочерью я пострадал слишком сильно. С беспристрастной точки зрения, я не имею в семье никакого веса. Если у вас есть какие-то дела, я узнаю о них последним, со мной не считаются так, как с сестрой».
– Ноту протеста написала я, – покраснев, призналась Цзя Мэй.
– Ну а заявление об отставке, – сказал Цзя Ли, – подал я.
– Следует прояснить три пункта, – заговорил папа. – Во-первых, вы – самые почетные люди в этом доме.
Брат и сестра прыснули. В своих письмах они обругали друг друга, спорили, во всем противореча и защищая каждый свою позицию, но никто не смог опровергнуть доводы другого. Если ссора продолжится и дальше, у них не останется веских аргументов.
– Во-вторых, надеюсь, если у вас впредь накопятся какие-то недовольства и обиды, вы сможете написать о них, чтобы все поняли вашу точку зрения!
Мама, сидевшая рядом, сказала с улыбкой:
– А про третий пункт скажу я. Мы уже 14 лет как родители, но только сегодня поняли, что знания наши всегда будут недостаточно объемными. Вы дали нам подсказку. Чтобы отблагодарить вас, мы решили вместе отправиться в загородную поездку!
– О, я лучше с Лу Чжишэном поеду! – мрачно сказал Цзя Ли. – Можете отдать мне деньги за проезд?
Папа вздохнул и, глядя на маму, развел руками:
– Вот тебе и новая подсказка!