Мальчик по имени Цзя Ли
Шрифт:
Мама ответила:
– Конечно! Я буду тебе вкусности носить!
Глазами, полными слез, Линь Пин поглядела на маму и бросилась ей в объятия.
– Не хочу оставаться в больнице, – плакала она, – я тоже хочу выписаться!
Лица у всех тут же посуровели. Папа пошел к лечащему врачу Линь Пин, следом побежал и Цзя Ли. Он чувствовал себя не в своей тарелке, когда рядом кто-то плакал. Любителям порыдать становится легче, когда они выплачутся, а те, кто не может этого сделать, хоронят печали в глубине сердца.
Лечащий врач Линь Пин был лысым, немного педантичным стариком, но глубоко
– У больной врожденный порок сердца, от него нет специального лекарства, и приходиться полагаться исключительно на отдых и покой. На настоящем этапе ее состояние стабильно, можно перевести ее на домашнее лечение.
– Великолепно! – воскликнул Цзя Ли.
Врач неторопливо сказал:
– Я обсуждал это с родственниками больной, но они полагают, что ее выписка повлияет на празднование Нового года в их семье, поэтому решили, что заберут ее домой уже после Нового года.
– Вот каменные! – завопил Цзя Ли. – Они даже не подумали, как Линь Пин несчастна.
– В мире всякие люди попадаются! – заволновался папа. – У них нет ни малейшего понятия о любви.
– Очень жаль, – покачал лысой головой доктор. – Мы можем спасти сердце, но не можем судить, хороша ли человеческая душа!
Утром в канун Нового года папа, только что выписавшийся из больницы, снова вышел из дома со словами, что нужно еще раз съездить в больницу, как будто он там уже настолько обжился, что она стала его домом, и он временами скучает по белоснежным больничным простыням. Цзя Мэй сказала:
– Передай там Линь Пин, что вечером я приду ее проведать!
Как будто она была единственным другом Линь Пин!
Цзя Ли был не в духе, думая о том, как грустно будет Линь Пин слышать в новогоднюю ночь за стенами больницы взрывы хлопушек. Если бы можно было всей семьей провести новогоднюю ночь в палате, до чего бы было хорошо! Это была глупейшая идея. Цзя
Ли еще раз хорошенько ее обдумал. Старый охранник в стационаре свиреп, как гроза!
Папа вернулся в полдень и, сияя, сказал:
– Эй, вечером к нам на Новый год придет важный гость! Просто прекрасно!
– Уж не учитель ли Чжа придет беседовать о пьесах? – перебил Цзя Ли.
– Этот гость будет с нами за новогодним столом, проведет у нас дома ночь, и только утром вернется к себе.
– Вы хотите весь день и всю ночь болтать о Шекспире?
– Да ну тебя! Иди-ка и напиши на маленькой доске приветственные слова! – распорядился папа.
– Что писать? – с ленцой отозвался Цзя Ли. – «Дискуссия по пьесам Шекспира»?
– Просто напиши: «Добро пожаловать, Линь Пин!»
Ну и ну! Вся семья разом оживилась. Цзя Ли схватил две крышки от кастрюли и захлопал ими, как музыкальными тарелками.
Оказывается, папа с утра ходил к дяде и тете Линь Пин, чтобы те согласились на выписку племянницы, но получил отказ. Тогда он отправился на битву в больницу и растрогал лысого доктора. Тот сказал:
– Сегодня ночью мое дежурство, я даю вам пропуск!
Этот доктор – великий человек! Цзя Ли очень захотелось пожать ему руку.
Вечером вся семья забрала Линь Пин из больницы. Хоть
Стоило Линь Пин переступить порог дома Цзя Ли, как она погрузилась в веселье: бум! бум! бум! – вся семья простучала для нее приветственный марш. Цзя Ли повесил пояснительные записочки на дверях комнат: «Мужское общежитие» и «Женское общежитие».
Этот Новый год они встретили очень радостно, но веселье всегда проходит в мгновение ока. Зачастую ты даже не успеваешь его толком распробовать, как уже и след простыл. Линь Пин и Цзя Мэй за вечер неожиданно стали близкими подругами. Они все время перешептывались о своих чисто девчачьих делах. Потом к ним присоединилась и мама, и они засели в женском общежитии, где принялись судачить о том о сем, совершенно позабыв о двух жителях мужского.
Лежа в постели, Цзя Ли прислушивался к смеху за стеной. Ему хотелось бесстыдно ворваться в женское общежитие или бросить туда хлопушку.
Наутро Линь Пин вернулась в больницу. Она выглядела воодушевленной и говорила, что собирается написать родителям о встрече этого Нового года. Ее сопровождала Цзя Мэй, и они были похожи на близняшек.
После этого Цзя Ли несколько раз навещал Линь Пин, но содержание их бесед изменилось. Девочка постоянно упоминала его сестру, а Цзя Ли стал для нее лишь братом подруги. Она ему сказала, что уже давно знала о нем: кто-то представил его со словами, что Цзя Ли, ученик первого класса средней школы, идет против классного руководителя, поэтому она прониклась к нему уважением.
Теперь, когда он поладил с учителем, Цзя Ли хотел спросить, считает ли она его героем до сих пор?
Опасаясь, что ответ будет отрицательным, он отложил вопрос до лучших времен.
В конце концов Линь Пин забрали родители. Возможно, этому способствовало ее длинное письмо, которое пробудило в них глубоко спрятанные чувства. После того как Линь Пин уехала, она написала Цзя Ли и Цзя Мэй несколько писем, где говорила, что никогда не забудет тот новогодний праздник.
«Все рано или поздно заканчивается», – думал Цзя Ли. Это совершенно нормально. Но всякий раз, когда он видел нежную, склонную к грусти девочку, тут же вспоминал Линь Пин, пусть даже, возможно, она его уже и забыла.
Глава 8. Неприятности с выборами
«Иногда я напоминаю себе подушку: на нее все кладут свои головы, но она не может понять, о чем же все они думают. Если кто-то изобретет устройство, распознающее, что у других на уме, я накоплю денег и куплю себе такое»
(Из дневника Цзя Ли)
Началось второе полугодие. Сразу после возобновления учебы события следовали одно за другим. Ребята стали учиться в новом классе, им выдали свеженапечатанные книги, одноклассники тоже изменились до неузнаваемости, особенно некоторые девочки – они выросли прямо как на дрожжах. Интересно, если так будет продолжаться, возьмет ли их к себе национальная баскетбольная команда? Цзя Ли очень хотелось туда написать, потому что в классе заметно прибавилось девочек-«велика-нов», и они стали гораздо энергичнее.