Мальчики есть мальчики. Как помочь сыну стать настоящим мужчиной
Шрифт:
Если мальчик, потребовав внимания к себе, увидит, что на его зов готовы откликнуться, он обязательно потратит предоставленное ему время с пользой. Проводя время с мальчиком, подчиняясь его указаниям в играх или беседах, проявляя заинтересованность к тому, что он желает сделать или сказать, вы позволите ему вырасти сильным и уверенным в себе. Постоянно проводя «особое время» с ребенком, вы словно кладете монеты в копилку: в результате это убережет его от невзгод в будущем.
Еще до того, как я стал психологом, и даже до того, как я сам стал отцом, я посещал семинары Уипфлер и других специалистов, работавших в данном направлении. Тогда я особенно заинтересовался тем, насколько в развитии мальчиков важны отношения. На одном из семинаров моя подруга, одинокая мать двенадцатилетнего сына,
Когда я впервые пришел к ним домой, мать объяснила мальчику: я ее друг, который желает познакомиться с ним. Тем вечером она, я и Джимми проводили время вместе, следуя любым указаниям ребенка. Джимми тогда состоял в младшей бейсбольной лиге и, естественно, хотел бегать по базам и бросать мяч. Для первого раза нам было достаточно того, что я подавал мяч, мама ловила его, а Джимми неизменно исполнял роль бьющего. В конце встречи я спросил у мальчика, не желает ли он вновь увидеться и провести время вместе. Джимми ответил: «Конечно». В течение следующего года мы закрепили традицию: я заходил к нему раз в неделю в заранее условленное время. Мне больше не приходилось объяснять, зачем я его посещаю: мальчики по умолчанию уверены, что взрослым нравится проводить с ними время. Однако мне приходилось неделю за неделей убеждать Джимми в том, что я вернусь. Его мать с отцом развелись несколько лет назад, и он уже знал, каково это – терять тех, на кого ты рассчитываешь.
Вскоре Джимми привык к нашим встречам. Мы гуляли в лесу возле его дома, и он показывал мне все свои любимые места. Если он был голоден, мы могли поехать в «Макдоналдс». В течение нашего «особого времени» я приучал себя не отвлекаться от Джимми, ничего не предлагать и вместо этого поддерживать его предложения. Внутри меня шла борьба за то, чтобы не начать верховодить и не отвлечься на интересное мне. Разум то и дело переключался на мои внутренние переживания и тревоги. Мне приходилось одергивать себя и вновь сосредоточиваться на Джимми и на происходящем здесь и сейчас.
Я все лучше и лучше узнавал Джимми. Иногда, когда он уже начал доверяться мне чуть больше, с ним становилось сложно – он отказывался идти навстречу, легко раздражался, предъявлял неразумные требования – будто проверяя, когда я скажу «нет» и установлю для него границы. В такие минуты он взрывался и сердился, дулся, а порой и плакал, выплескивая наружу болезненные эмоции. Иногда он становился грубым и дерзким. Если мне удавалось сдержать эмоции и остаться уверенным в себе, не принимая ничего на свой счет и не расстраиваясь в ответ на его поступки, он проще справлялся со вспышками эмоций и продолжал доверять мне. Наши отношения крепли. В общем и целом опыт общения с этим подростком оказался бесценным. Джимми очень многому меня научил.
Сколько раз он своим поведением напрашивался на упрек! Но поскольку я учился держать себя в руках – выстраивая отношения через умение слушать, – мне оставалось лишь прикусить язык и думать о том, как важно предугадывать и подавлять резкое желание осудить или раскритиковать мальчика. Я знал, что могу отстоять свою правоту, но не желал нажимать на Джимми. Кроме того, я был уверен: мне не нужно учить его тому, как себя вести; вместо этого я должен поддерживать его в минуты злости и разочарования. Родители и другие взрослые в таких случаях слишком часто реагируют необдуманно, просто следуя правилам и моделям отношений, передающимся из поколения в поколение. Мы часто уверены, что наши рекомендации – «А вот я в твоем возрасте…» – лучше всего помогают мальчикам развивать критическое мышление, однако не учитываем, насколько разными могут быть эпохи и проблемы.
Есть несколько правил, позволяющих провести «особое время» с максимальной пользой: нельзя давать советы; нельзя отвлекаться на посторонние дела;
Если мы останемся наедине с мальчиком в «особое время», то чего нам ожидать? В самом начале отношений или в случае, когда ребенок вырос отдельно от нас, особенно велика вероятность проверки, ведь многие мальчики растут довольно недоверчивыми. Кажется, будто они думают: «Если мама с папой узнают о моих чувствах, они точно меня бросят», или: «Вряд ли им будет интересно, если я начну делать то, что мне нравится». В течение года общения Джимми то и дело бросал мне вызовы, сбивая с толку. Я не знал, как поступать в том или ином случае. Например, однажды мы возвращались домой из «Макдоналдса», и парень ни с того ни с сего надулся и ушел в себя. Еще минуту назад ему было весело и интересно, а теперь он сидел, отвернувшись, глядя в окно и злобно сопя; когда я принялся расспрашивать о причинах, Джимми молчал. Я не мог понять, отчего он вдруг переменился; я встревожился и подумал: мной пытаются манипулировать. «Ну и что теперь делать?» – пробубнил я себе под нос.
Тем не менее я продолжал быть терпеливым и открытым с Джимми, даже когда мы подъехали к дому и он, убежав от меня, закрылся в своей комнате. Я пошел за ним, сел возле двери – не стоило сейчас к нему врываться; вместо этого я решил поговорить с ним через дверь и убедить его в том, что в его чувствах нет ничего плохого, а я никуда не уйду. Я слышал, как он сдавленно всхлипывает в комнате, однако долго не мог добиться ответа. В конце концов Джимми вышел, а я просто улыбнулся ему и последовал за ним на задний двор; там он взял биту с мячом, и мы продолжили игру. Я понял: Джимми все еще не может быть со мной искренним в тех случаях, когда его одолевает печаль, однако в то же время я прошел проверку, оставшись рядом с ним в тяжелую минуту – и не поднимая шумихи по этому поводу. Теперь он знал, что я не намерен ни осуждать, ни бросать его.
В течение «особого времени» мальчики проверяют взрослых различными способами не для того, чтобы оттолкнуть их от себя; подсознательно они ищут ответ на вопрос: «Способен ли этот человек сладить со мной?» Если в конце проверки выясняется, что о ребенке действительно желают заботиться, что ему действительно готовы уделять внимание; что есть взрослые, с которыми он может общаться, мальчик все сильнее уверяется: «Кажется, я действительно могу положиться на этого человека».
«Особое время», если оно тратится правильно, способно и огорчить вас. Иногда мальчик может не выдержать и начать разговор о своих тревогах, – и, возможно, речь будет идти именно о вас. Иногда, особенно устыдившись чего-то, мальчик может скрывать и прятать болезненные чувства до тех пор, пока не ощутит уверенность в себе. Когда ребенок начнет рассказывать вам о своей боли, обязательно выступите в роли ведомого и не давайте волю любопытству. Пусть мальчик определит, как много он готов вам рассказать – и как скоро.
Иногда ребенку бывает тяжело облечь непростые чувства в слова, и тогда он создает ситуацию, позволяющую ему проявить эмоции в иной форме. Например, Джимми порой «ранился» во время бейсбола или баскетбола и в слезах падал на землю. Моей задачей было воспринять его боль всерьез, даже если я не понимал ее причины, и терпеливо выслушать его жалобы. Я понял, спортивные игры позволяют ему выпустить все накопившееся огорчение и страх и парень демонстрирует, какие трудности и напряжение он испытывает, когда ему приходится терпеть конкуренцию и сталкиваться с проблемами.