Мальчики Из Бразилии

Левин Айра

– Сэр?
– кто-то тронул его за плечо. Он повернулся, увидев возвышавшегося над ним человека в черной шля­пе, который держал в руке удостоверение.
– Инспектор- детектив Лофквист. Могу ли я перекинуться с вами парой слов, будьте любезны.

Фарнбах взял удостоверение в кожаной обложке с пластиковым покрытием. Он сделал вид, что в сумерках ему трудно разобрать текст, хотя это было не так, но ему нужно было время, чтобы обдумать ситуацию. Вер­нув удостоверение инспектору-детективу Ларсу Леннар­ту Лофквисту, он выдавил из себя любезную улыбку (по крайней мере, он на это надеялся)

и, стараясь не выда­вать охватившие его тревогу и беспокойство, сказал:

– Да, конечно, инспектор. Я приехал сегодня днем и сомневаюсь, чтобы успел нарушить какие-то законы.

Улыбаясь ему в ответ, Лофквист сказал:

– Я в этом тоже уверен, - он засунул удостоверение во внутренний карман своего черного кожаного пальто.
– Если вы не против, можем пройтись и переговорить.

– Прекрасно, - согласился Фарнбах.
– Я собирался бросить взгляд на водопад. Похоже, что тут больше нечем заниматься.

– Да, в это время года, - они двинулись по мощен­ной булыжником мостовой перед гостиницей.
– В июне и июле тут несколько веселее, - сказал Лофквист.
– Всю ночь светит солнце и полно туристов. К концу августа даже центр города к семи-восьми вечера выми­рает и вообще тут тихо, как на кладбище. Вы вроде немец.

– Да, - сказал Фарнбах.
– Моя фамилия Буш. Вильгельм Буш. Я коммивояжер. Надеюсь, это не вызы­вает у вас беспокойства, инспектор?

– О нет, отнюдь, - они миновали каменную арку.
– Можете не волноваться. Наше общение носит совершен­но неофициальный характер.

Они повернули направо и бок о бок двинулись по выщербленной кладке дороги. Улыбнувшись Фарнбах сказал:

– Даже совершенно невинный человек испытывает какое-то смущение, когда его хлопает по плечу инспек­тор-детектив.

– Наверно, так и есть, - согласился Лофквист.
– Прошу прощения, если я обеспокоил вас. Просто мне приходится присматриваться ко всем иностранцам. К немцам в особенности. И встречаясь с ними... я получаю удовольствие от разговора. Что вы продаете, герр Буш?

– Шахтное оборудование.

– Вот как?

– Я представляю в Швеции фирму «Оренштейн и Копель» из Любека.

– Не могу утверждать, что слышал о ней.

– Она достаточно известна в своей области деятель­ности, - поведал Фарнбах.
– Я работаю на них вот уже четырнадцать лет.
– Он глянул на детектива, что шел слева от него. Чуть вздернутый кончик носа и четкая линия подбородка напомнили ему о капитане, под командой которого он когда-то служил в СС: тот тоже начинал допросы с небрежных безобидных слов, что, мол, не стоит беспокоиться; совершенно неофициально. Потом уже шли обвинения, настойчивые вопросы, пыт­ки.

– Оттуда вы и приехали?
– спросил Лофквист.
– Из Любека?

– Нет. По сути, я родом из Дортмундта и живу сейчас в Рейнфельде, который рядом с Любеком. То есть, когда я не в Швеции, так точнее. У меня квартира в Стокголь­ме.

Как много, подумал Фарнбах, известно этому сукину сыну и, ради Бога, что он вынюхивает? Неужели вся операция провалилась? Неужели Гессен, Клейст и все прочие сейчас находятся в таком же положении или же только ему не повезло?

– Повернем здесь, - показывая

на лесную тропинку справа от них, сказал детектив.
– Она ведет к самому лучшему пункту обзора.

В сгущающейся тьме они двинулись по склону холма по узкой тропке. Фарнбах расстегнул верхнюю пуговицу пальто, чтобы мгновенно выхватить револьвер, если де­ла пойдут хуже некуда.

– Я сам некоторое время провел в Германии, - сказал Лофквист.
– Плыл на пароходе в Любек.

Он перешел на немецкий; говорил он на нем безуко­ризненно. Сбитый с толку Фарнбах подумал, что, может быть, в самом деле нет оснований для тревоги; почему бы не допустить, что Ларс Леннарт Лофквист всего лишь решил попрактиковаться в немецком? Но вряд ли стоило на это рассчитывать. Он сказал:

– Вы отлично говорите по-немецки. Поэтому вы и ищете уроженцев Германии, чтобы получить возмож­ность попрактиковаться?

– Я говорю не со всеми немцами, - возразил Лофк­вист. и в голосе его слышалось сдерживаемое веселье.

– Только с бывшими капралами, которые прибавили в весе и называют себя «Буш» вместо «Фарнштейн».

Остановившись, Фарнбах уставился на него.

Улыбаясь, Лофквист снял шляпу; глядя на спутника, он отодвинулся чуть в сторону, чтобы оказаться на свету - смеясь, он повернулся лицом к Фарнбаху и сделал вид, что указательным пальцем поправляет несуществу­ющие усы.

Фарнбах был изумлен.

– О, Господи, - выдохнул он.
– Только секунду назад я думал о вас. Не могу представить... о, Господи! Капитан Хартунг!

Они с энтузиазмом обменялись рукопожатием, капи­тан радостно обнял Фарнбаха и хлопнул его по спине; затем, снова надвинув шляпу, он положил обе руки Фарнбаху на плечи и, улыбаясь всмотрелся в него.

– Какая радость видеть перед собой одно из знако­мых лиц, - воскликнул он.
– У меня прямо слезы к глазам подступают, черт побери!

– Но... но как это может быть?
– с трудом приходя в себя от изумления, спросил Фарнбах.
– Я... я просто потрясен!

Капитан расхохотался.

– Если вы можете быть Бушем, - сказал он, - почему бы мне не быть Лофквистом? Господи, да я и говорить стал с акцентом. Вы только послушайте меня; я самый доподлинный гребаный швед!

– И вы в самом деле детектив?

– С головы до ног.

– Господи, ну и напугали вы меня, сэр.

Капитан с сочувствием кивнул, потрепав Фарнбаха по плечу.

– Да, мы все еще боимся, что топор может обрушить­ся нам на головы, а, Фарнбах? Даже после всех этих лет. Поэтому я и не спускаю глаз с иностранцев. Порой мне снится, что я стою перед трибуналом!

– Просто я не могу поверить, что это вы!
– все еще не в силах придти в себя, сказал Фарнбах.
– Не помню, чтобы я когда-либо был так удивлен!

Они продолжали двигаться по тропинке.

– Я никогда не забываю ни лиц, ни имен, - капитан положил руку Фарнбаху на плечо.
– Я обратил на вас внимание, еще когда вы стояли около своей машины на бензозаправке у Крондиксваген. Это капрал Фарнштейн в элегантном пальто, сказал я себе. И могу биться об заклад на сто крон.