Мальчики Из Бразилии
Шрифт:
Дорога петляла между деревьями, и почтовые ящики, стоящие поодаль от дорожного полотна, попадались все реже. Пустынность местности была ему на руку: он может пустить в ход револьвер, не опасаясь, что его услышат.
«Г.Уиллок». В нижней части почтового ящика была красная табличка - грубые черные буквы на которой предостерегали (или приглашали?) - «СТОРОЖЕВЫЕ СОБАКИ».
А вот это уже было плохо. Хотя и не так уж плохо, поскольку наличие сторожевых псов давало ему более убедительный повод обратиться к хозяину, чем выдумка о летнем турне для мальчиков, которую он собирался опять пустить в ход.
Он
Да, он смутно припомнил, что в списке американских пар была и та, которая упомянула в перечне своих интересов и занятий выращивание сторожевых псов. Без сомнения, речь шла об этих Уиллоках; теперь бывший тюремный надзиратель, вышедший в отставку, может всецело посвятить себя любимому занятию.
– Доброе утро!
– громко сказал Менгеле.
– Табличка внизу говорит, что тут есть сторожевые собаки, а такие псы - именно то, что мне надо.
Он поплотнее прижал пышные усы, получше пригладил парик на голове и посмотрел на себя в зеркальце; вернув его на место, он продолжал медленно вести машину вверх по дороге; засунув руку за отворот пальто и пиджака, он расстегнул клапан кобуры, чтобы без помех выхватить револьвер.
Свора собак оглушительным лаем встретила его на залитой солнцем лужайке, на которой двухэтажный дом - белые ставни, коричневая дранка на крыше - стоял под углом к нему; за ним в загоне, обнесенном высокой изгородью, лаяли и носились не меньше дюжины псов. Рядом с изгородью стоял высокий человек с седой головой, глядя на него.
Он выбрался на вымощенную камнем подъездную дорожку к дому и остановил автомобиль, предварительно развернув его. Поодаль от дома в гараже на две машины стоял красный пикап; вторая половина была пуста.
Распахнув дверцу, он вылез, потянулся и потер затылок, пока контрольное устройство свистом напоминало ему, что надо вытащить ключ зажигания. Под мышкой он ощущал надежную тяжесть оружия. Захлопнув дверцу, он остался стоять рядом с машиной, глядя на белое крыльцо у дома. Так вот где живет один из них! Может, где-то есть фотография мальчика! Каким счастьем было бы увидеть его лицо в четырнадцатилетнем возрасте! Боже небесный, а что, если он сейчас не в школе? При этой мысли его пробрала дрожь волнения!
Седоволосый человек по дуге стал спускаться по склону холма, сопровождаемый огромным псом блестящей черной шерсти. На нем была плотная коричневая куртка, черные перчатки, коричневые брюки; он был высок и широкоплеч, а на красновато-коричневом лице застыло мрачное и недружелюбное выражение.
Менгеле улыбнулся.
– Доброе утро!
– обратился он к хозяину.
– Я тут...
– Вы Либерман?
– низким горловым голосом спросил человек, подходящий ближе к нему.
Менгеле расплылся в широкой улыбке.
– Ja, да!
– сказал он.
– Да! Мистер Уиллок?
Человек остановился рядом с Менгеле и кивнул гривой серебряных волос.
– Я приехал несколько раньше, - извинился Менгеле.
Глянув ему за спину, Уиллок осмотрел машину и в упор уставился на него прищуренными голубыми глазами под кустистыми седыми бровями. Его скулы в седоватой щетине были прорезаны морщинами.
– Заходите, - сказал он, мотнув головой в сторону дома.
– Не буду скрывать, что вы чертовски заинтриговали меня.
Повернувшись, он возглавил шествие, придерживая за поводок черного добермана.
– Прекрасная собака, - из-за спины у него сказал Менгеле.
Уиллок поднялся на крыльцо. К белым дверям был приделан молоток в виде собачей головы.
– Ваш сын дома?
– спросил Менгеле.
– Никого нет, - ответил Уиллок, открывая двери.
– Если не считать вот их.
– Рядом с ним оказалось несколько доберманов, которые лизали и покусывали его перчатки, порыкивая на Менгеле.
– Спокойнее, ребята, - сказал Уиллок.
– Это друг.
– Жестом он отослал остальных собак - те послушно подчинились - и вошел в дом в сопровождении того же пса, следовавшего по пятам за Менгеле.
– Закрывайте двери.
Войдя, Менгеле прикрыл двери и остановился, наблюдая, как Уиллок сел на корточки среди сбежавшихся к нему доберманов, гладя их по головам и тиская вытянутые морды, пока они лизали его и тыкали носами,
– До чего они прекрасны, - сказал Менгеле.
– Это еще юнцы, - с удовольствием сказал Уиллок.
– Зарпо и Зерро, как их назвал мой сын; я ему дал только первые буквы, а этот - старина Самсон - спокойнее, Сэм, - а вот это Майор. Ребята, это мистер Либерман. Друг.
– Встав, он улыбнулся Менгеле, стягивая перчатки.
– Теперь вы видите, почему я не наложил в штаны, когда вы сказали, что кто-то подбирается ко мне.
Менгеле кивнул.
– Да, - согласился он, глядя на двух доберманов, обнюхивавших его.
– Такие собаки - более чем отличная защита.
– Разорвут в клочья любого, кто хоть попробует косо взглянуть на меня, - Уиллок расстегнул куртку, под которой была красная рубашка, - Снимайте пальто, - предложил он, - И вешайте вот сюда,
Высокая вешалка с большими черными рожками стояла справа от Менгеле; в овальном зеркале было видно кресло и край обеденного стола в комнате напротив. Менгеле повесил шляпу и расстегнул пальто; глядя сверху вниз, он улыбнулся доберманам и затем Уиллоку, стаскивавшему куртку. За его спиной круто поднималась узкая лестница.
– Значит, вы тот самый, который поймал Эйхмана, - Уиллок повесил куртку с истрепанными обшлагами.
– Поймали его израильтяне, - уточнил Менгеле, тоже снимая пальто.
– Но я, конечно, помог им. Я обнаружил, где он скрывался в Аргентине.
– Получили какое-то вознаграждение?
– Нет, - Менгеле повесил пальто.
– Я занимаюсь этим лишь из чувства справедливости, - сказал он.
– Я ненавижу всех нацистов. Они достойны того, чтобы их выслеживать и уничтожать, как червей.