Мальчики из Фоллз
Шрифт:
Все зависит от Трента. Я чувствую себя багажом.
– Мне нужен мой телефон.
– Нет.
Резко перевожу взгляд на Хоука.
– Мне нужен телефон. – Любой телефон. Без разницы. – Если не дашь, я сама найду.
Он так боится, что я все испорчу? Или ему нужно контролировать мои перемещения, с кем я разговариваю, как Хоук, очевидно, делает с каждой женщиной в своей жизни?
Я рассматриваю его. Он с бесстрастным лицом сосредоточен на дороге.
–
Кому еще я могу позвонить? Хоуку известно, что у меня никого нет.
Поджав губы, парень выглядит так, словно готовится к экзамену по математике.
Наконец, он вздыхает, протягивает руку и открывает бардачок. Внутри лежат по меньшей мере три смартфона. Достав один, он бросает его мне на колени.
– Заряди его. – Хоук вытаскивает шнур, подсоединенный между его креслом и консолью.
Подключаю мобильник, и через секунду, подав звуковой сигнал, он начинает заряжаться.
– Тебе нельзя ни с кем связываться, – командует Трент.
– Мне нужно убедиться, что с моей семьей все в порядке.
Я понятия не имею, выписали отчима из больницы или нет. На его состояние мне плевать, просто хочу узнать, вернулся ли он домой.
Хоук просто говорит:
– Они в порядке.
– Откуда ты знаешь?
– Я создал ордер на арест твоего отчима.
– Что?! – восклицаю, подскочив на сиденье. – Как?.. Что?.. – Мотаю головой, не понимая. – Ты не мог этого сделать!
Каким образом, черт побери, он это провернул? Господи.
– Я не знаю, как будет выкручиваться моя мать, если не сможет оплачивать счета, – выпаливаю я. Проклятье.
Тоже не хочу, чтобы этот ублюдок возвращался, однако без него ей не удастся сохранить крышу над головой. И без меня.
Хоук не отрывает взгляда от дороги.
– Знакомый дьявол против неизвестного, понимаю. Но он домогался тебя. Я понял это по языку его тела, когда пришел за тобой. Я не мог позволить ему остаться в одном доме с детьми.
Ты не мог позволить ему?
– У меня все было под контролем.
Он лишь смеется.
– Ситуация с ним была у меня под контролем, – уточняю я.
Наконец-то Трент поворачивается ко мне.
– Ты забавная.
Черт, что это значит? Он со снисходительной ухмылочкой обращает мои собственные слова против меня…
Открываю рот, собираясь возразить, но парень дергает руль вправо, и я хватаюсь за дверь, чтобы удержать равновесие. Дорожное покрытие под колесами сменяется с асфальта на гравий. Деревья образуют навес над головой.
Мы едем по длинной дороге, в конце
Хоук сворачивает на одну из прилегающих дорожек, паркуется у обочины. Выйдя из машины, бежим через лес к дому Томми. Я натягиваю капюшон. Не пойму, почему нам нельзя просто подъехать поближе и постучаться в дверь, только, если Трент начнет объяснять, придется это выслушать, а у меня и так уже голова от него болит.
Догнав его, вырываюсь вперед и направляюсь к торцу дома. Вдруг Хоук хватает меня за ворот толстовки и дергает назад.
Развернувшись, ударяю его по руке.
– Прекрати!
Это уже второй раз за сегодня.
– Ш-ш-ш, – грозно шепчет он. Я сразу же затыкаюсь.
Трент тянет меня вниз. Присев на корточки за кустом, мы наблюдаем, как мужчина с коротко остриженными каштановыми волосами несет сумку для обеда к своему пикапу. Его белая футболка с рекламой какого-то бара заляпана машинным маслом. У Томми его глаза.
– Я думала, он ушел, – обращаюсь к Хоуку.
– Уже уходит.
Надеюсь, кроме нее и отца там больше никто не живет.
– Фу, от тебя действительно несет прудом, – ворчит парень. – И мокрыми картофельными чипсами.
Мокрыми картофельными чипсами? Какого хрена? Я попала под дождь прошлой ночью.
Ржавый синий «Форд» выезжает с подъездной дорожки. Порываюсь встать, но Трент меня останавливает.
Злобно смотрю на него.
– Никто не знает об убежище, кроме той маленькой компании, что приходила вчера, – предупреждает Хоук. – И теперь тебя. Не рассказывай Томми.
– Почему?
Естественно, он не отвечает.
– Оно ведь не твое, верно?
Помещение не принадлежит Тренту. Он его конфисковал.
– Я не берегу его для себя, не в этом дело. Просто никто другой не должен о нем узнать. Не сейчас. Хорошо?
– Почему? Что это за место?
Парень вскидывает брови; он явно начинает терять терпение. Ну да ладно.
Хоук наклоняется ко мне. Я чувствую его дыхание, до сих пор мятное после чистки зубов.
Чего я не делала уже почти сорок восемь часов. Когда он приближается, захлопываю рот.
– Единственное наше преимущество сейчас в том, что никому не известно, где мы находимся. В твоих же интересах максимально отсрочить неизбежное «от двадцати пяти лет до пожизненного», не так ли?
Чертов мудак.
– Пошел на хрен.
Хоук улыбается.
– Идем.
Мы подходим к дому, проверяем, не мелькает ли кто в окнах. Я на полусогнутых проскальзываю к черному ходу.
– Другие члены семьи могут быть дома. У отца есть девушка?
– Каждую неделю новая, – невозмутимо заявляет он. – Держись рядом.