Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга
Шрифт:
— Вы так и сказали Наине Иосифовне?
— Нет, я ответил: «Наина Иосифовна, спасибо вам большое за добрые слова. Не хотелось бы усомниться в них в новогоднюю ночь».
Заместитель председателя Совета по местному самоуправлению при президенте РФ Борис Немцов (председатель сам Борис Ельцин) прилетел в Саратов.
В прежние времена московские начальники направлялись сразу на крупные заводы, узнать, чем дышит рабочий класс, как с выполнением плана. Нынешняя демократическая поросль — прямиком на рынок, чтобы сориентироваться в ценах и реформах.
Народ, видя
— Я больше не в правительстве, — отнекивался Немцов.
— А чего тогда приехал? — удивлялись за спиной.
Московский гость говорил с большой скромностью:
— Моя роль — защищать интересы местного самоуправления от московских начальников, от местных начальников и от людей, которые хотят руководить из Кремля...
Совсем недавно он относился к одной из перечисленных категорий.
— Начальник куда пошлют, — разочарованно произнес кто-то.
Международное французское радио передало в начале декабря 1998 года:
— На бумаге российским гражданам гарантируются практически все права, упомянутые и даже не упомянутые во Всеобщей декларации прав человека. На деле же провозглашение прав и свобод в российской Конституции оказалось недостаточным, поскольку в стране нет механизмов, обеспечивающих эти права и свободы. Особенно когда их обеспечение требует материальных затрат. Сегодня граждане России в полной мере пользуются, пожалуй, лишь свободой слова, собраний, шествий и демонстраций. И этой своей свободой они пользуются, как правило, для того, чтобы кричать о нарушении многих других прав. Много ли толку в том, что российская Конституция, в отличие, кстати, от многих других гарантирует право на труд, когда полстраны если и получает зарплату, то с опозданием? Сейчас в России много говорят о необходимости внесения изменений в Конституцию. Было бы логично слова о гарантированном труде написать так: «Граждане России имеют право на оплаченный труд».
«...Пресс-служба президента РФ перешла на полное информационное самообеспечение: обзавелась собственной телестудией, монтажной мастерской, оборудованной по последнему слову техники, укомплектовала штат личных операторов и фотографов Ельцина— сейчас их четверо. Они и снимали все встречи главы российского государства, «посторонних» журналистов не допускали близко. Отснятый материал с изображением президента затем тщательно отсматривал его пресс-секретарь Сергей Ястржембский, который и решал, что можно показывать, а что нельзя...»
Это — цитата из статьи Елены Дикун «Кремлевские режиссеры не могут склеить Ельцина», опубликованной в редактируемой Егором Яковлевым «Общей газете» (№ 45) за 1998 год. Издание, вверенное бывшему апологету Ленина, а ныне пламенному демократу, раскрывает жгучие тайны кремлевской кухни.
«Ястржембский виртуозно работал с исходным материалом, — читаем в статье. — Он присутствовал при всех монтажах, подсказывая, что надо вычистить со звуковой дорожки, как лучше склеить кадры. В результате титанических усилий Ельцин смотрелся на экране довольно сносно». Подчищенную пленку пресс-служба президента потом бесплатно предоставляла всем желающим телекомпаниям. Негативы и видеохроника сдавались в отдел архивов, которым заведует Тамара Фирсова. Очевидцы рассказывают, что в
— Технические возможности позволяют нам показывать Бориса Николаевича каждый день до 2000 года, — честно признался в беседе с обозревателем «Общей газеты» высокопоставленный чиновник со Старой площади. — Можно даже изобразить, как он прыгает с шестом.
Круто! Имиджмейкеры генсека Черненко во многом преуспели, но до такого не додумались.
Владивосток. Ресторан «Зеленый крокодил». Участковый инспектор районного отдела внутренних дел капитан Дмитрий Дмитриев вместе с понятыми совершает контрольную закупку. Недолив.
Инспектор начинает составлять протокол. Но тут появляется шкафообразный гражданин и советует «не марать» бумагу. Удостоверение сотрудника милиции действия не возымело, пришлось вызывать наряд.
И тут «на сцену» вышел человек, лицо которого показалось капитану Дмитриеву знакомым. Вдвоем со шкафообразным гражданином они сбили работника милиции с ног. В ход была пущена бутылка, которой Дмитриеву досталось по голове.
Впоследствии, уже находясь в больнице с диагнозом «сотрясение головного мозга и другие телесные повреждения», участковый рассказывал журналистам:
— Били меня так, что не мог подняться с пола. И вдруг я вспомнил — да это же Шахов! Я же за него голосовал на выборах в Госдуму, а он меня ногами?!»
Депутат Госдумы Владимир Шахов приехал во Владивосток, чтобы бороться за мэрское кресло. Шкафообразный гражданин — его охранник.
Летом 1998 года левое большинство Госдумы провело сбор подписей за принудительную отставку Бориса Ельцина. По Конституции подписантов должно быть не менее 150. Набралось около 200.
Отстранение президента от должности возможно в случае доказательств, что им совершен акт государственной измены или иное тяжкое преступление.
— Чтобы начать процедуру импичмента, мы подготовили юридическое обоснование, в нем пять пунктов, где упоминаются преступления, не имеющие сроков давности, — сообщил Анатолий Лукьянов, председатель думского комитета по законодательству и судебно-правовой реформе. — Первый пункт — развал СССР; второй — расстрел парламента в октябре 93-го; третий — война в Чечне, развязанная без объявления чрезвычайного положения, которое имеет право объявить только Совет Федерации; четвертый — фактический разгром системы обороны России; пятый — весь комплекс реформ, приведших к истреблению народа.
Член этого же комитета, независимый депутат Виктор Похмелкин считает, что предложение об импичменте загоняет в ловушку... саму Госдуму со всеми ее левыми (и правыми) фракциями:
— Признание Беловежских соглашений, в результате которых перестал существовать СССР, незаконными означает нелигитимность существования и Российской Федерации в нынешнем виде, и всех ее органов власти. То есть самой Госдумы. Соответственно, Дума, как незаконная организация, не имеет никакого права предъявлять претензии кому бы то ни было. В результате история возвращается к началу: все остаются на своих местах. А далее— как в известной сказке про белого бычка: можно вновь собирать подписи под требованиями импичмента...