Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга
Шрифт:
«Выжить можно только одним способом — через обман».
«Даже если будут ставить палки в колеса— не дадим, чтобы колеса не крутились».
«Откуда?! С какого... я не знаю, с какой информации, с какой платформы — чуть не сказал вредоносное какое-то слово — это все дело, значит, появилось в устах нашего первого заместителя премьера правительства России?»
Владимиру Алешину, директору «Лужников»:
— Еще один срыв —я вынужден буду отказаться от ваших услуг и в этом строительстве, и в этом комплексе. Не играйте
«Нужно Москву все-таки правильно воспринимать государством».
«В отношении таких слов, которые являются нелитературными, грешен, употребляю. Не по отношению к людям — никогда стараюсь не обижать личность. А для того, чтобы связывать различные части предложений, бывает».
«Я не хочу изменять ни жене, ни президенту, ни москвичам».
О Екатерине Второй:
— Она любила мужчин, а если женщина любит мужчин, разве можно относиться к ней плохо? Она умела управлять государством, а если женщина умеет управлять государством, разве можно относиться к ней плохо?
«Народ у нас неприхотливый— дай ему глотнуть кислорода, он тебе чудеса сделает».
«Московская область согласна принять в свой состав Украину».
«Я не хочу здесь как-то выпучиваться, я не хочу здесь какие-то гиперболы делать...»
О Лужкове:
Иосиф Орджоникидзе, заместитель премьера правительства Москвы:
— К вам приехал мэр Москвы. Какие еще вам нужны гарантии?
Изречение, произнесенное Орджоникидзе во время встречи Лужкова с руководством Эксим-банка США, попало на первые страницы российских газет. Вернувшись из США, вице-премьер прислал в СМИ письмо с полным текстом своего высказывания. Оно выглядело так:
«К вам приехал мэр Москвы, чтобы лично обсудить перспективы нашего сотрудничества в связи с завершением в городе процесса формирования инфраструктуры гарантирования заимствований на внешнем финансовом рынке. После этого совместно решим, какие еще вам нужны гарантии!»
Борис Немцов:
— Жизнерадостный, умный, непьющий человек. Осторожный политический деятель, который все время делает вид, что он — хозяйственник, главный строитель и чистильщик Москвы.
Юрий Калягин, артист:
— Юрий Михайлович— характерный артист. Он играет азартно, без устали, на радость всем нам...
Виктор Геращенко, председатель Центробанка:
«Нулевая инфляция бывает только на кладбище!»
«Вы за страну или за народ?»
Эдита Пьеха:
«Мне жаль тех людей, которые не знают, как жирно и как развратно жили коммунисты при своей власти...»
Андрей Макаров, депутат Госдумы:
«Я думаю, что самое страшное в этом кризисе то, что даже когда он закончится, люди все равно будут хотеть кушать».
«Дума никогда не отличалась последовательностью своих решений и, я думаю, ждет от Чубайса примерно того же».
Алексей Митрофанов,
«В ходе необъявленной гражданской войны турецкая армия в течение последних пятнадцати лет ежедневно уничтожает не только флору и фауну Курдистана, но и мирное население».
«Давайте еще сюда Хангу пригласим вместе с Фоменко в правительственную ложу. Будет тут у нас «Про это» и про «то».
Александр Шохин:
«Я человек с большим, продвинутым чувством юмора и не исключаю, что я мог пошутить по принципу: ну вот, денег у нас нет, но ведь атомные лодки вы же не купите. Если что-то такое было, то это лишь свидетельствует о непродвинутом восприятии новозеландских официальных лиц».
«Печатный станок стоит в задней комнате у президента».
«Я согласен, что налоги нужно собирать невзирая на лица. Но для начала лучше потренироваться на кошечках».
«Не надо называть наших банкиров олигархами, а то они от этого только надуваются».
Галина Вишневская:
«Мы его батей зовем. Очень его любим, очень» (о Борисе Ельцине).
Валентин Ковалев, министр:
За месяц до банного скандала:
— Наше ведомство подвержено тем же порокам, что и все остальное общество.
Владимир Семаго, депутат Госдумы:
«Я считаю, что в Думе должно быть больше вменяемых депутатов».
«Не изберете вы меня, я назад в Думу не пойду. Потому что Дума — это бесполезный орган, который ни черта для народа не делает!»
«Сегодня мы находимся в переходном периоде, когда люди умом сознают, а руки тянутся к деньгам».
Владимир Жириновский:
«Я люблю журналистов, которые делают честные репортажи. Как Джон Рид: сделал репортаж, умер, похоронили».
«Я — самый культурный из всех кандидатов».
«Теперь начинают заниматься, кому передать полномочия, кому чемоданчик, кому там клизму отдать, кому медсестру отдать президента, кому машину отдать, кому кухарку отдать. Давайте разберемся. Я возьму медсестру и кухарку. Хочу хорошо питаться».
«Секс в моей жизни занимает большое место, к сожалению».
«Давайте свое делать, в том числе и противозачаточные средства. Наши некрасивые, но более прочные и надежные».
«После того как меня послушает, женщина может сойти с ума и родить урода».
«Мы пассажиры в грузовике, который разваливается на ходу, а водитель в лазарете».
«Думы больше нет, есть одна фракция — красное «Яблоко».
«А мне должны дать генерала. Мне мало полковника. Я по своим мыслям и по своим идеям давно перешагнул генеральские погоны, но люблю гражданскую одежду».
«Узбеки и таджики пусть защищают себя как могут — тюбетейками, дынями, халатами, чем угодно».
Обращаясь к безработным г. Шарья Костромской области:
— Приезжайте в Москву— столица всем даст работу. Там много иностранцев — нужно убрать их и дать работу вам.