Мальчишки с юга Мейсон-Диксон
Шрифт:
— Это убьёт её, Стил. И ты знаешь об этом, — сказал я тихо, теряя голос.
Он покачал головой, а затем уткнулся лицом в ладони, пока мы стояли в тишине. Я понимаю, что он чувствует. Я был на его месте. Проживал каждый день. Я скучаю по Дикси каждым вдохом. Ему не будет легче справиться с этим. Но Дикси исцелится и найдёт своё счастье. Это то, что удерживает меня на поверхности. Знание, что в один прекрасный день у неё появится жизнь, которую она заслуживает. В которой она получит всё чёртово счастье мира. Моя девочка принадлежит свету.
Стил повернулся, чтобы уйти. Я не стал останавливать его. Я знаю, что ему необходимо время. На данный момент для него лучшее решение — побыть одному. Я стоял, слушая его шаги, пока он уходил отсюда. Из этой комнаты, от этих писем. Он вскоре должен будет причинить ей боль, чтобы спасти. Она опять будет страдать из-за этого греха.
— Будь с ней понежней. Пожалуйста, — не в силах сдержаться, выкрикнул я.
Стил остановился на лестничной площадке.
— Здесь не может быть ничего нежного. Я не знаю, как это возможно в данной ситуации.
Я не был способен даже смотреть на неё, когда только узнал об этом. Так много всего, что я хотел бы исправить. Она заслуживала от меня больше, чем то, как я поступил с ней.
— Обними её, когда она будет плакать, — сказал я ему. Поскольку больше всего я жалею, что сам не сделал этого, а просто ушёл и оставил её страдать в одиночку.
Четыре года назад…
Поцелуй с Дикси стал откровением… Тем откровением, существование которого я и представить себе не мог. Но, сидя в грузовике возле своего дома после того, как подвёз её домой, я понял, что этот момент наконец настал. Благодаря ей. Меня не волнуют другие девушки. Я больше не заинтересован в прикосновениях к ним. Не после этого поцелуя и того, как в глубине её прекрасных глаз отразились те же мысли и чувства, которые испытывал и я.
Сосредоточить внимание на том, как правильно это ощущалось, легче, чем думать о разнице в возрасте. Или о том факте, что её папа, вероятно, надерёт мне задницу. Стрельба по мне тоже возможна. Но любовь делает тебя безумным и бесстрашным, и сейчас для меня всё неважно.
Водительская дверь распахнулась.
— Какого хрена ты здесь сидишь? Меня ждёт горячая попка, и мне нужно идти. Убирайся! — Как обычно, Брей выглядел раздражённым.
— Уже настал комендантский час, — указал я.
— Ага, хорошо, мама в кровати, и ты, ублюдок, весь вечер занимал «колёса». Как я должен был получить киску, если грузовик у тебя?
— Иисус, Брей! — В отношении женщин он проявляет мало уважения. Настоящий сексуальный наркоман. А ещё он бестактен и груб. Не знаю, почему он нравится женщинам. Брент выглядит так же, как и он, но является милым, добрым и спокойным. Тем не менее женщин тянет к Брею.
Я вышел из машины и наклонился, чтобы понюхать его. Для того чтобы убедиться, что он не пил.
— Отстань от меня. У меня нет выпивки,
— Всего лишь проверяю. Это моя работа.
Он засмеялся.
— Не твоё, блядь, дело. Ты ещё не имел Лизу? — Я покачал головой. Я больше не принадлежу себе. Улыбка скользнула на моё лицо при мысли о поцелуе Дикси. То, что я чувствую, настоящая эйфория. — Хорошо. Мне не нравится погружать свой пенис туда, где уже побывал ты.
— Веди осторожно, — сказал я ему, когда дверь грузовика закрылась. Он завёл мотор и рванул отсюда прежде, чем я даже успел дойти до дома.
Войдя на кухню, я увидел маму в халате, моющую посуду. Она посмотрела на меня через плечо.
— Этот озорник уехал, не так ли? — спросила она, уже зная ответ.
— Да, мэм. Он уехал. Удрал.
— Он — моя тёмная лошадка. Единственный, кто заставит меня посидеть раньше времени.
— Он думал, что ты спишь.
Она рассмеялась.
— Нет, он так не думал. Мальчишка вышел через эту дверь, прекрасно осознавая, что я здесь мою посуду. Сынок, это ложь была для тебя. Для него же лучше будет, если ни одна девушка не залетит. Иначе я заставлю его растить ребёнка. Может, я уже не в состоянии многого с ним сделать, но я могу заставить его задницу быть отцом, если он создаст жизнь.
Мы все знаем, что это касается и нас. Брей осторожен. Мы все осторожны. Нам приходится.
— Где ты был весь вечер? — спросила она.
— С Дикси.
Она положила полотенце и повернулась.
— Ну наконец-то. Это бедная девочка влюблена в тебя столько, сколько я помню. Она превратилась в настоящую красавицу.
Это удивило меня. Не знаю почему. Мама ничего не упускает.
— Она слишком молода.
Мама пожала плечами.
— Твой папа был старше меня на пять лет. И у нас всё получилось.
— Ага, но тебе было семнадцать, когда вы начали встречаться. Почти восемнадцать.
— Она делает тебя счастливым?
— Да, — ответил я.
— Это всё, что имеет значение. Ты будешь к ней добр. Будешь относиться с уважением и любить её так, как она заслуживает, чтобы её любили. Это то, что знаю я. Это то, что знает она. Просто будь собой, и всё встанет на своё место. По крайней мере, большая часть.
— Что насчёт её папы? — спросил я.
Мама захихикала.
— Ну, теперь тебе, возможно, придётся найти укрытие прежде, чем он возьмётся за пистолет.
Отлично. Даже мама не исключает такой возможности.
— О, Ашер, не волнуйся ты так. Всё важное нам имеет цену.
На этот раз рассмеялся я.
— Моя жизнь, возможно, станет этой ценой.
Она пожала плечами.
— Ты сам должен понять, стоит это того или нет. Я оставила твой ужин в микроволновке. Поешь и берись за домашнюю работу. — Она поцеловала меня в щеку, а затем направилась в гостиную, смотреть своё вечернее шоу. Она не ляжет спать, пока не вернётся Брей. Затем он схлопочет по ушам, прежде чем завтра повторит всё заново.