Мальчишник. Райское наслаждение
Шрифт:
— Прошу в столовую, — пропустила мимо ушей реплику подруги Варя, подошла к Алеше. Он обнял ее за талию, легко прижал к себе. Поцелуй, обмен взглядами. Эта демонстрация нежности растрогала Ладу.
— Леша, если бы ты только знал, как я рада, что здесь появился настоящий мужчина, к тому же — кулинар, — направляясь в просторную кухню, служившую столовой, сказала она. — Это делает возможным более частыми посещения этого дома. Варька, ты рада такому обстоятельству?
— Давай я деликатно промолчу, — помогая Алексею разложить салфетки, ответила Правдина.
— Понятно, — Лада заняла место за столом. —
— Не забывай, в ее графике занятости теперь есть одна строка под названием «Алексей», — толкнула я Ладу.
— Если честно, я уже в пятницу знала, что мы обязательно встретимся в воскресенье, — призналась Варя.
То ли она демонстрировала видение, то ли интуицию — оставим это без комментариев. Знала, значит, все идет как надо. Не знаю, как скажется на нашей беседе присутствие мужчины. Обычно мы секретничаем в чисто женской компании. Алексей производил впечатление своего в доску рубахи-парня, но все же я была уверена, что умолчу о многих деталях, которые обязательно бы вытащила на свет, будь мы наедине.
Мы честно расхваливали вырезку под соусом бешамель, приготовленную Крюковым. Картофель-фри таял во рту, печеночный паштет, которым были заполнены крошечные эклеры, привел Ладу в восторг, а я не могла не нахвалиться кефалью, ее удивительным ароматом и необычным вкусом. Естественно, я начала расспрашивать, но вскоре поняла, что при всей моей любви к кулинарным изыскам я бы не рискнула так обходиться с рыбой. Все дело было в гарнире — яблоки, отваренные в белом и красном вине, выложенные в виде чешуи на обжаренной рыбке. А сверху винное желе, что довершало грандиозность замысла. Благородная рыба плюс желированное вино — фантазии истинного кулинара безграничны.
Мне казалось невероятным, что мужчина способен на такое. Я позволила себе высказаться вслух, но тут же нарвалась на всем известное: лучшие кулинары в мире — мужчины. А еще Алексей решил рассказать об Энтони Бурдене — признанном кулинаре, шеф-поваре модного нью-йоркского ресторана «Les Halles» с филиалами в Париже, Токио, Сиднее, к тому же популярном писателе. То была захватывающая история о мужчине, сделавшем головокружительную карьеру, — пикантный гарнир к великолепным блюдам, приготовленным Алексеем.
— Знаете, девочки, я, как Бурден, тоже придерживаюсь мнения, что человек во время трапезы открывается больше, чем в самом зажигательном танце или даже в постели. Это своеобразный оргазм, всплеск удовольствия. Вот почему вкусно поесть любят все, но не все в этом признаются. Когда я думаю, колдуя над очередным непростым блюдом, какое наслаждение доставлю, я забываю о времени.
— Алексей, ты меня покорил, — призналась Лада. — Тебе, по-моему, нужно было заканчивать Кулинарную академию в Штатах. Чем черт не шутит! Может быть, ты стал бы еще известнее этого Бурдена!
— Я на своем месте, — уверенно произнес Крюков. — У меня все в порядке. Но за комплимент спасибо.
Забывая о калориях, мы с удовольствием трапезничали, запивая вкусности отличным сухим белым вином. Алексей был приверженцем легких вин. Даже Варя, равнодушная ко всему спиртному, не отказалась от бокала. Только, в отличие от нас с Ладой, она едва ли выпила треть бокала. Я поняла: Варьке нужна трезвая голова, чтобы разобраться с нами.
Когда мы основательно
— Нет, нет, вы — гости, а гости не носят грязную посуду. Правда, Варь? — Она только улыбнулась. — Я все сделаю сам, а пока закипит чайник и будет готов десерт, вы можете посекретничать в Варькиной волшебной гостиной.
— Почему «волшебной»? — Я так обрадовалась, что все разрешилось.
— Там у всех развязывается язык. Расскажешь то, о чем вовсе не собирался говорить, — серьезно так сказал Алексей.
Оказавшись в фиолетовой комнате, Лада заметно занервничала.
— Мне бы покурить, — тихо попросилась она, зная, что у Варьки с этим строго.
— На кухне под вытяжкой или на балконе.
— Ладно, изверг, я потерплю. Буду терпеть и нервничать.
— Иногда полезно понервничать, — засмеялась Варя, отчего ее нос с горбинкой смешно дернулся.
Перестав смеяться, она пристально уставилась на меня. Мы с Ладой сидели на диване, а Варя напротив в просторном кресле. Я почувствовала, ее глаза проникают мне в душу. Молча Варя поднялась, подошла ко мне и подняла руки над моей макушкой. Я ощутила приятное тепло ее ладоней, захотелось спать, но вдруг Варя резко тряхнула руками, словно пыталась сбросить что-то прилипшее. Она вернулась в кресло и покачала головой.
— Я не думала, что у тебя все так запущено, Васенька, — горько пожаловалась она. — Поплачься, если есть желание.
— Ты же все знаешь. У меня не хватит сил это повторить, — я не могла смотреть Варьке в глаза. С Ладой все было проще, а вот с Правдиной включался некий механизм торможения, появились стыд, неловкость.
Варька казалась мне такой безупречной, что было просто невыносимо сознаваться в собственных глупостях. Я была недостойна общения с такой личностью, как Варвара. И сейчас, когда меня раздирали плотские желания, признаться в этом было невероятно тяжело. На фоне полного благополучия, царившего в этом доме, мои поиски удовольствия казались мышиной возней. Хотя, если вспомнить Варькину фразу о потребности в одиночестве, что она устала от постоянной необходимости общения, то… Она говорила об Алексее, о любимом мужчине, об отношениях, которые были еще такие «юные». Это было ужасно. В который раз, я подумала о том, что в мире нет гармонии.
— Варя, я хочу сказать. Она придумала себе проблему, — Лада внимательно глядела на меня, положив мне ладонь на колено. — Я ее просто «обожаю» за это идиотское свойство: городить забор там, где нужно искать дверь.
— Она придет в себя, — Варя устало откинулась на высокую спинку кресла.
Только сейчас я заметила, что вид у нее изможденный, хотя еще несколько минут назад она мне казалась свежей и легкой. Я поняла: ее вымотали усилия, которые она прилагала к тому, чтобы я снова обрела покой и счастье. Она пыталась вложить в мою голову программу действий, но мой мозг отказывался работать в щадящем режиме, отказывался мыслить рационально. Это мне присуще — устраивать полную абсурда возню, из которой потом стыдно выбираться на свет божий. Как же мне хотелось, чтобы после сегодняшнего сеанса у Вари я снова поняла, что кроме Левы мне больше никто не нужен. Словно в унисон моим словам Лада убрала свою руку, а Варя прикрыла мою ладонь и тихо произнесла: