Maledictum Scavri Valentini

Скавр Валентин

Когда самые Великие из них пали в борьбе, или, рассеченные Бездной, теряли форму, властвуя всем в пустоте, остальные погружались во Внешний Холод, каждый, унося с собой горсть окровавленной земли.

Но какой тогда чудовищный союз возвращал их на землю снова и снова, наполнив их Ад дыханием Зверя?

Человек и daimonion, сплетённые под одной кожей, изменяющие само существо жизни цепким единоутробным желанием воссозданного Бездной, разрозненного дотоле естества… Единство распада их сочленённой плоти, преступлений их объединенной души, союз их вступившей в слияние крови — отворяют все из врат Тьмы, и открывают новые, незримые тропы бесчисленным и желанным порождениям Зла…

Вся земля преисполнена демонов,

хищных, охотящихся… Их бессмертные сущности разорваны. Они сами находятся в разных, проклятых местах, нигде воедино, никогда вместе, но то, что находится в их разрывах — тоже они, также принадлежит им.

Их безбожная власть черна и бесконечна. Их проклятое могущество возросло и не завершается на этом. Изведанное ими пространство несёт на себе их печать, и Морок-Сахабиал надёжно скрывает каждое их последующее воплощение от недостойных глаз.

Переступающие границы, изменяющие углы отражения мрака по всей Вселенной, рвущиеся изо всех кровоточащих ран — они проявляются вновь и вновь, вытравливая из бренности человека то, что возвращают себе, как исконное своё… Оставленные ими бренные, растерзанные оболочки и обугленные людские души отмечают каждый их шаг… и звучит набатом по оголенным нервам земли их неумолимая поступь. Они ходят по разорванному кругу в человеческом естестве… Их единство в Бездне…

Их Ад на земле.

XXVI

Рваные покровы разъединённого, преломленного естества, стиснутого в леденящих объятиях Ада, являют преисподнюю во всех тёмных углах бренной реальности, и тем открывают зияющий зев недр Бездны, полость гибельных пространств, и врата для проникновения всех хтонических сил. Бездна разверзается в человеке, отвечая на его отчаянный призыв из гробниц Вселенной, где он погребён живым или мёртвым, и господствует через него над мерами привычного, стянутого мира, искажая их руками и волей человеческой, и обрушивая в монументальность всеобъемлющего ничто. На краткий миг Бездна не-совершенства, потенциал всего, озаряет лик человеческий, искажая его черты, но только избранный из людей, — умеющий оценить холодные, полынные глубины, тягостный безысходный мрак и своё собственное неодолимое стремление к погибели, — слишком глубоко заглянувший в Бездну, не может не стать продолжением Её.

Пробуждаясь в желании познавать находящееся вне пределов блага и добра, искушаясь тем осознанием неведомого ранее проклятого величия, начинающегося там, где простираются в необъятной Бездне безусловная, мятежная свобода и мертвенная духовность Зла, он начинает поиск в себе, изыскивая изъян в своей божественной природе, увеличивая разломы в цепях замкнутого цикла собственного существования.

Пагубное для человека желание запредельного Зла находится в основе всего, и становится началом начал в его нескончаемом движении в необузданном вихре первичного Хаоса. Преступное деяние Зла изменяет его сущность, и определяют все последующие направления его развития — личные обязательства и личная ответственность его перед Сатаной.

В истоках запретных практик и знаний, искусство самого Дьявола держит открытыми все пути, кроме дорог назад. Деяния Зла, требующие исключительного мужества, и также то, что означает союз с Адом и нерушимую преданность Дьяволу, ведут к выходу за рубежи, где так важны запредельный опыт и собственные размышления — все эти ключи к вратам Ада, единственному исходу из лабиринта для ненасытной всепожирающей мысли.

Деяния Бездны, требующие неисчерпаемых запасов могущества и истинно дьявольского инстинкта, разъедают плоть и развращают разум, подымая из их глубин долгие, древние дороги нетленных желаний Ада. Нехватка могущества, воли и целеустремлённой жертвенности станет роковой

в любом соприкосновении с Бездной, ибо каждое жертвоприношение есть, прежде всего, убийство себя, завершающее цикличность бытия человека, открывающее порог иного существования. Ибо ни один не войдёт в Царство теней с человеческими помыслами и человеческим естеством, и единственный выбор — стать Бездной на этом пути и одним из богов Тьмы, либо быть уничтоженным Ими, свободным от всепрощения и лжи.

Инородные сущности, сущности Ада в человеческом обличии, способны черпать энергии через разрывы внутри себя, из тех чёрных ран, что составляют часть их отрицательного бытия, несовместимого с человеческой природой. Разрушающее, воплощённое бытие иной реальности ведёт к гибели достигнутого баланса; то, что смешано землёй — вновь разделено Бездной, что расторгнуто небом — вновь соединено огнём. Сам мир является источником энергии в своих собственных разрывах, но её недостаточно для взаимодействия с Бездной без добровольной жертвы человека падшего в них, без жертвы человека, погружающегося в Бездну без страха и стона, безжалостного к себе, нисходящего в зеркало порушенной судьбы, в множащиеся образы слепящей боли, в бесконечную тень самое себя.

Опираться на Ангела Бездны, иметь достаточно воли внутри, чтобы проецировать через себя и продолжать вовне бесконечную протяжённость Бездны, черпая энергию из самой Бездны, — значит быть творцом Зла и вершителем судеб, что по праву только тем высшим, кто презрел все препятствия на своём пути.

И только они способны принять, как дар, упоение первобытным могуществом и беспредельностью Хаоса, каждое неограниченное проявление своей мощи, когда любая цена, уплаченная за это, будет слишком ничтожна, будь то собственная кровь, или всего лишь кровь человечества.

И там, где мудрость слепого змея Бездны может быть воплощена, разрастаются головы гидр Тарсу, и роятся жестокие образы чужой, враждебной Необходимости, требующей пробуждения в духе и разуме, и единственного заклания, облекающейся во плоть в таинстве первородства Греха, души.

Камни укажут путь, Инферны продолжат вехи познания… Блуждающая, не насыщаемая пустота в человеческой личине — ещё одна бесценная форма запредельного существования, вопреки всем мерам, заключённым в структурной цикличности бытия.

Да не будет даровано покоя, да не будет могилы на земле человеку, отворившему собой Бездну. Но останется неоспоримым его право видеть собственными глазами плоды своих ужасающих Деяний в трагедии агонизирующего мира, и познать сполна бремя своей свободы и необъятность своей ответственности.

XXVII

Нефилимы с опалёнными крыльями, ветераны штурмов небес.

Сыновья самых бездн сердца Сатаны явлены во власти и всеоружии безудержного духа Хаоса, плотью от плоти Зла, вздымающиеся в устремлении к неприступным высотам, исходящие от самых глубин древнего природного неповиновения. Нарекаемые грехом и заклеймённые именами порока, восстанавливающие честь в именовании Зла и поднимающие все алтари изгоев и мятежников духа, они, названные преступными, следуют законам собственной природы, оберегая нетленные принципы свободы и непокорности от позора и клейм…

Кто знает о Грехе больше, чем мы? Кто более чем мы тождественен с Ним?

Мы изведали Грех ещё до своего рождения, когда вновь уходили в небо изнурёнными, оборванными легионами, упорно пробиваясь к своей победе по мёртвым телам, не бывших ангелами, соратников, обагряя внутренние, неприступные бастионы своей неутолимой волей к победе, тогда уже обретая свою зловещую славу… Изнурённые, оборванные, становящиеся легендой; но знающие только такую, в борьбе рождённую бескомпромиссную силу пребывать в преодолении… не способные отступать… уже отмеченные печатью Греха…