Малёк
Шрифт:
Я взял «Властелина колец» и пошел на стадион понаблюдать за игрой сборной старшеклассников. Червяк сбил три калитки, бросая мячи с математической точностью. Стадион старшей сборной прекрасен, окружен высокими деревьями, и еще у них есть большое табло, на котором высвечиваются имена игроков. Старшеклассники выступают в красивых красно-белых полосатых кепочках и футболках от спонсора.
От «Властелина колец» просто невозможно оторваться. Сейчас я читаю о хоббитах — это такие маленькие существа, и они живут в месте под названием Шир. В первой главе хоббит по имени Бильбо Бэггинс устраивает большой праздник в честь своего стоодиннадцатилетия, а потом исчезает — довольно впечатляюще — посреди собственного же
Написал двенадцать писем Русалочке. Никак не могу решить, какое послать.
20.00. Сегодняшний фильм — «Дни грома» с Томом Крузом. Все шло хорошо, пока не разразилась чудовищная гроза и не отключили электричество. Всю школу огласило недовольное ворчание, когда мы погрузились в темноту. Роджерс Палтус принес маленький генератор, который сильно шумел, но толку от него не было никакого. Кино отменили, и мы легли спать.
6 марта, воскресенье
07.00. Встретился с Джеффом Лоусоном у старых ворот, и мы вместе пошли по дороге. У Джеффа был озабоченный и дерганый вид, и он подозрительно косился на все машины, что проезжали мимо. Примерно через десять минут он свернул с главной дороги на проселочную, которая вела к деревенскому дому на холме, что виднелся вдали. Тут же на дороге показался старый белый фургон и остановился рядом. Джефф запрыгнул в кузов, и я следом. Негр в белой униформе, который сидел на водительском сиденье, вышел и накрыл нас куском брезента. Фургон развернулся и повез нас дальше. Джефф объяснил, что то, что мы делаем, абсолютно незаконно и гораздо лучше ехать, чем топать десять километров до фермы. А чернокожий, что забрал нас, это их управляющий Джозеф. (У всех африканцев обычно есть английское имя, потому что белые просто не могут выговорить их настоящие имена на зулу.)
Спустя примерно двадцать минут фургон остановился. Джозеф отдернул брезент, и передо мной предстало самое удивительное зрелище в моей жизни. Разинув рот, я смотрел на особняк, подобные которому прежде видел лишь в голливудских фильмах. Это был огромный белый дом с черепичной крышей, обсаженный зелеными платанами и дубами с пышной листвой. Здесь все было идеально, и эта ферма, если можно ее так назвать, была очень похожа на то, как я всегда представлял себе рай.
— Завтрак на столе, хозяин Джефф, — сказал Джозеф с доброй улыбкой и проводил нас в дом. Столовая была больше нашей гостиной, кухни и столовой, вместе взятых. Нас угостили яичницей с беконом и помидорами, поджаренным хлебом и инжирным вареньем.
Мы с Джеффом провели день, катаясь вокруг дамбы на маленькой лодочке. Мы ловили рыбу, смеялись и болтали о всякой чепухе. Джефф поймал маленькую радужную форель, но мне на крючок попалась лишь коряга и веревка от якоря. Мы говорили о школе, уроках английского и о том, как нам живется дома. Джефф очень интересовался происходящим в нашей спальне, особенно историями с «просветлением» Жиртреста и исчезновением Верна. Он сказал, что в его корпусе живется скучно, а нашу команду в школе прозвали «Безумной восьмеркой». По его словам, все, включая кое-кого из учителей, считают нас абсолютными психами. По мне они не так уж неправы.
Еще Джефф рассказал, что его родители живут в Йоханнесбурге, но у них есть дома и в Монреале, и в Лондоне, а на ферму они наведываются редко — лишь чтобы повидаться с ним. На мгновение он погрустнел, но потом быстро сменил тему.
Узнав, что я читаю «Властелина колец», Джефф был поражен до глубины души и вспомнил, что как-то взял эту книгу в библиотеке, но побоялся даже открыть.
17.00. Джозеф высадил нас на том же месте, где встретил, и помахал на прощание. Уставшие, но довольные, с животами, набитыми всякими деликатесами, мы весело зашагали через
7 марта, понедельник
Все еще мучаюсь с письмами Русалочке. Уже написал штук двадцать, и ни одно не нравится. Если не отправлю письмо завтра, она наверняка решит, что я про нее забыл. Умираю, как хочу ее увидеть — сойдет даже фотография. Весь вечер убиваю на то, чтобы сочинить двадцать первое за три дня письмо.
Дорогая Русалка!
Думаю о тебе постоянно. Я так люблю тебя, что каждую секунду своей жизни, даже когда сплю, не перестаю думать о тебе. Мечтаю тебя увидеть, любоваться тобой, поцеловать (а если бы я не был Малышкой Милли — то кое-что еще). На прошлой неделе, во время крикетного матча, мне показалось, что я тебя увидел — и я тут же превратился в жалкий комок нервов. Твое письмо я прочел 124 раза, отыскивая в каждой строчке скрытый смысл и подсказки, способные помочь мне понять, как ты ко мне относишься. До смерти боюсь одного — что ты меня не любишь.
От всего сердца,
Джонни.
P.S. Признаюсь — ты снилась мне обнаженной с полицейской дубинкой. Извини.
Пробежав письмо глазами, я решил, что оно, пожалуй, слишком откровенное, и остановился на менее радикальном варианте. Кроме того, нельзя называть ее Русалкой в лицо — еще подумает, что я впал в детство или вовсе спятил!
Дорогая Дебби!
Спасибо за письмо. Приятно, что ты меня не забыла. В тот вечер в бассейне было здорово, и надеюсь, мы это еще не раз повторим. Школа мне нравится, и дела у меня идут лучше некуда. Обожаю актерское мастерство, историю и английский (последнее потому, что у нашего учителя совсем с головой нелады). Еще я ходил на прослушивание в школьную пьесу — «Оливер» — и прошел первые два тура.
Не дрейфь,
Джонни.
P.S. Пиши скорее ответ.
Перечитав все двадцать два варианта дважды, я решил отправить последний с утренней почтой.
8 марта, вторник
Отправил письмо. Когда опускал его в почтовый ящик, мои руки дрожали. Потом я вдруг передумал его посылать и попытался сунуть руку в щелочку, но староста Маршалл Мартин принялся орать на меня — подумал, что я хочу украсть письма. Я же ответил, что хочу лишь проверить, наклеил ли марку на конверт. Он подозрительно посмотрел на меня и приказал убираться.
Интересно, скоро придет ответ? Укушенный видел, как я разговариваю с самим собой, и странно посмотрел на меня своим косым глазом. Затем покачал головой и ушел. Думаю, он считает меня не совсем еще ненормальным, но на грани.
А вот Криспо, похоже, совсем спятил. Он вызвал Гоблина, поставил его перед классом и стал изображать нацистский допрос. Криспо пытался выглядеть злобным, но его плохой немецкий акцент лишь рассмешил нас. Даже Гоблин не сдержался и захихикал прямо в лицо старому одуванчику, потешаясь над его никчемной игрой. Однако он резко перестал смеяться, когда Криспо выкатил зловещего вида аппарат, который он назвал «машиной для варки сосисок». Включив его в розетку, он попросил Гоблина снять штаны, чтобы подсоединить ржавые старые электроды к его мошонке. В классе воцарилась потрясенная тишина — мы поняли, что старый псих не шутит.