Малёк

ван де Рюит Джон

20.45. Рэмбо не явился на собрание корпуса. Укушенный сделал пометку в своем списке и затянул занудную речь о том, что надо экономить туалетную бумагу.

Оказалось, Рэмбо решил пропустить собрание, потому что Ева обещала подарить ему кое-что на день рождения. Что она подарила, он не сказал. Но мы могли себе представить.

2 августа, среда

Папа застал Инносенс за торговлей самогоном. Он пока не решил, что с ней делать. Инносенс стала кататься у него в ногах и умолять не лишать ее работы.

Первый тренировочный забег Бешеного Пса обернулся полным фарсом. Этот идиот

взбежал на пару холмов под руководством мистера Уильямсона, после чего его вырвало, и он рухнул без сил. Сестра Коллинз сказала, что он, наверное, переел за обедом и вполне способен принять участие в субботнем соревновании с участием бегунов из Кингз-колледжа.

3 августа, четверг

Гэвин, староста, что живет под лестницей, избил Рэмбо за то, что тот выпустил из клетки Викторию, его ручную змею. Жадная змеюка пожрала целую коробку тараканов и умерла.

Нашли источник вони в спальне — это Верн. Он признался, что не принимал душ с тех пор, как вернулся с каникул, и больше никогда не собирается это делать. Как и свойственно Человеку Дождя, никаких разумных объяснений этому он не дал. Рэмбо пригрозил убить его, если он не помоется. Верн забавно хмыкнул и исчез на весь день. Склеп под часовней, где он обычно тусовался ночами, замуровали, поэтому теперь он, видимо, подыскивает себе новое жилье. Вот мне везет — мало того что мой сосед психованный, так теперь от него еще и воняет.

4 августа, пятница

Джулиан вприпрыжку скачет по лужайке, взвизгивая и помахивая ярко-розовым конвертом.

— Кто наш Казанова? Оказывается, чтобы быть Ромео, не нужно иметь яйца! — Шлепнув меня по заднице, он уронил мне в руки шокирующе-розовый конверт.

— Ну и как его зовут? — ухмыльнулся Щука. — Кто твоя очередная подружка, Милли-голубок? — Деврис загоготал, как гиена, забрызгав бутербродными крошками Геккона, которому приказали завязать ему шнурки. Только взглянув на почерк, я его узнал…

Дорогой любимый!

Вот я и в другой стране. Здесь все, как на другой планете. Я рада, что наконец становлюсь снова похожа на человека. Доктор в Ноттингеме говорит, что мне прописали не то лекарство и от него мне стало только хуже.

Наверняка ты не понимаешь, что же со мной стряслось. Если честно, я и сама не уверена. Последние несколько месяцев прошли как в кошмарном сне, и я почти ничего не помню. Думаю, у меня был нервный срыв — так это, кажется, называется. В любом случае, важно то, что теперь мне лучше. Я хожу гулять и хоть что-то замечаю вокруг. На прошлой неделе ездила в Лондон на электричке с тетей. Мы ходили в Букингемский дворец и собор Святого Павла. (Может, когда-нибудь ты будешь там петь.)

Короче, я хотела сказать, что знаю, тебе было тяжело видеть меня в таком состоянии, и извини, что была сама на себя не похожа. Я тебя люблю. Думаю о тебе постоянно. Ты — единственная причина в моей Жизни, почему мне хочется поправиться. Хотела сказать, что по-прежнему считаю тебя своим парнем и люблю. Пожалуйста, дождись меня, и я стану твоей Русалкой навсегда.

С любовью,

Русалка.

5 августа, суббота

Ночью почти не спал, а если и засыпал, то мне снились Аманда с Русалкой.

Они лежали со мной на одной кровати и кричали на меня. В голове каша — может, и я на грани нервного срыва? Все утро думал, а потом уснул.

Во время забега с участием бегунов из Кингз-колледжа Бешеный Пес вывихнул лодыжку и сошел с дистанции. Видел бы мистер Уильямсон, как он несся через двор, чтобы не опоздать на ужин…

6 августа, воскресенье

На репетиции Аманда на меня и не взглянула. А в обеденный перерыв болтала и смеялась с Джеффом Лоусоном. Не стану отрицать, я приревновал и в остаток дня с ними обоими не разговаривал.

20.00. Снова встретился с группой «Африканская политика» и мистером Ленноксом. Смотрели фильм Би-би-си о разборках Инкаты и АНК в провинции Натал. Ведущий был очень обеспокоен и под конец заявил, что Южная Африка на грани кровавой гражданской войны.

Лутули тут же вскочил и обвинил Инкату и Бутелези, которого назвал «марионеткой апартеида» и «приспешником толстосумов из Натала». Линтон Остин погрыз кончик ручки, облизнулся и принялся разглагольствовать об «экономических фундаменталистах» и каких-то «полугосударственных предприятиях», моментально поставив нашего старосту на место. Я спросил Леннокса, какой вклад лично я могу сделать в борьбу за свободу. Тот повернулся ко мне и ответил, что для начала неплохо бы написать хоть одно приличное сочинение по истории. Все начали смеяться надо мной, а я покраснел и почувствовал себя полным идиотом. Но ничего — борец за свободу Милли еще даст о себе знать!

7 августа, понедельник

Проявил невиданную смелость и записался на консультацию к доктору Зуденбергу, школьному психологу. Завтра в 14.30. Не хочу, чтобы у меня случился нервный срыв!

Обед с Папашей. Он вручил мне «Старика и море» Хемингуэя и приказал прочесть к следующему понедельнику. Книжка совсем тоненькая. (Видимо, Папаша считает, что я вконец деградировал!)

Позвонила мама и сказала, что папа пожалел Инносенс и разрешил ей остаться. Но при условии, что с каждой проданной бутылки ему в карман пойдет двадцать центов. Инносенс согласилась и теперь продает самогон по ранд двадцать.

8 августа, вторник

14.30. Доктор Зуденберг — полный чудик. У него густая копна темных волос в колтунах, большая пушистая борода и совиные очки, из-за которых выглядывают маленькие глазки-бусинки. Еще у него привычка произносить «с» с присвистом, что меня совершенно бесит. Говорят, раньше он работал в психушке Таунхилл в окрестностях Питермарицбурга. Перед приемом он предупредил, что является фрейдистом, и спросил, не возражаю ли я. Я не знал, что такое фрейдист, поэтому ответил, что не возражаю. Он вроде как вздохнул с облегчением и записал что-то в своем блокноте.

Потом наступила тишина. Я вдруг пожалел, что пришел. Поскольку говорить он явно не собирался, я сам начал рассказывать ему о своих проблемах с девчонками. Тут он вскочил, воздел руки к небу и приказал мне замолчать.

— Мистер Мильтон, — загадочно проговорил он, — сейчас вы узнаете, что у каждого поступка есть причина и следствие и у каждого действия — противодействие.

Я кивнул, слегка занервничав. Зуденберг задернул шторы, снял пиджак и плюхнулся в кресло, держа наготове блокнот и перьевую ручку, чтобы записывать мои расстройства. Его глазки-бусинки пылали восторгом, он облизывал губы, точно собирался съесть двойной чизбургер.