Маленькая Черная Книжка
Шрифт:
– Это - Нью-Йорк, милая. На каждого человека в этом чертовом городе за всю их жизнь, вероятнее всего, наставляли оружие.
Я нахмурилась.
– Если это должно было меня успокоить, то это не сработало.
Мой живот свело при мысли о том, что на меня направляли пистолет, и лицо Кайла немедленно пришло мне в голову. Я никогда не хотела, чтобы он испытал такой страх. Было бы наивно думать, что я смогу оградить его от всего плохого и всей ненависти в этом мире, но я должна попробовать. Прежде чем смогла остановить это, я быстро представила другое
В ту же секунду Себастьян был рядом со мной, и его руки перемещались по моим рукам к лицу. Его пальцы ласкали изгиб моей шеи, и он приподнял мое лицо, чтобы взглянуть на него.
Он показал комбинацию из собственничества, беспокойства и… гнева. Я не понимала причину гнева, но от него голубые глаза Себастьяна ярко заблестели
– Почему ты дрожишь?
– его голос был груб.
– Почему ты сердишься?
– Это осталось от придурка, который думал, что мог направить оружие мне в лицо.
Я с трудом сглотнула и молилась, чтобы меня не вырвало на его дорогие ботинки.
– Теперь твоя очередь. Почему ты дрожишь? – потребовал он.
Я глубоко вздохнула и выдохнула свое признание.
– Я ненавижу оружия. Не могу их терпеть до такой степени, что мне становится физически плохо.
Он нахмурился.
– Почему?
Я чувствовала смущение от его вопроса и соответствовала его хмурому взгляду.
– Разве это не очевидно? Оружие убивает людей.
Он ухмыльнулся.
– Нет, милая, люди убивают людей, - он звучал мрачно и опасно, когда сказал это.
– Оружие просто средство для достижения цели.
– Опять же, если ты пытаешься успокоить меня, то у тебя это плохо получается.
– Я не пытаюсь успокоить, и это правда, и я столь же честен, как и все это.
– Учту, - сказала я резко.
– Ты можешь двигаться? В состоянии сесть в машину?
Я кивнула прежде, чем села в машину. Себастьян ждал до тех пор, пока мы не поехали, а затем заговорил снова.
– Какова настоящая причина боязни оружия?
Я повернулась, чтобы посмотреть на него, но он смотрел вперед.
– С тех пор, как я была маленькой девочкой, у меня всегда был страх перед ним.
– Это не объясняет мне почему.
Я не хочу говорить о своих родителях или их смерти, и уверена, что Себастьян также не хотел слышать эту историю.
– Я знала кое-кого, кто был застрелен и убит, - это не было ложью, но это и не вся правда.
Прошло не меньше минуты, прежде чем он сказал что-либо.
– Так из-за твоего страха ты оставляешь себя беззащитной? Что бы случилось, если бы меня здесь не было? Что происходит, когда вещь, которую ты боишься, оказывается вещью, которая может спасти твою жизнь? За исключением того, что ты не знаешь, как использовать его.
– Тогда бы я увернулась, - сказала я просто.
– Нет, - он наконец-то повернулся, чтобы взглянуть на меня, и я контролировала свое желание, чтобы не шевелиться под его пристальным взглядом.
– Тогда бы ты была мертва.
Я не знала,
– Кто такой Энтони? – спросила я.
Он продолжал смотреть в окно, когда ответил.
– Просто парень, которого я раньше знал.
– Я правильно понимаю, ты с той стороны города?
– знаю, что любопытствовала, но ничего не могла с собой поделать.
– Да, - ответил он.
– Твоя семья все еще живет там?
Внезапно он повернулся ко мне и посмотрел злобным взглядом. Точно так же как он смотрел на того парня, который пытался ограбить нас.
– Кто-нибудь когда-либо говорил тебе, что ты задаешь слишком много проклятых вопросов?
– его тон был настолько резким, что он застал меня врасплох.
– Извини. Я просто думала…
Себастьян оборвал меня.
– Ты не думала. Мы приехали. Желаю хорошо провести остаток твоего вечера.
Себастьян выпроваживал меня так, как будто я была ребенком. И в отличие от всех предыдущих раз, он не собирался идти ко мне или даже выходить из машины.
К тому времени, как добралась до своего этажа, я чувствовала себя ужасно. Что, если у него не было семьи? Когда я была там, играя в «двадцать вопросов», то даже не задумалась о том, спрашивала ли я о чем-то, что могло бы обеспокоить его.
Он был очень груб, но я не была удивлена, когда задумалась обо всем этом. С самого начала он сказал, что наше соглашение не включает личные вопросы – по крайней мере, когда они исходили от меня.
Мы никогда не будем проводить время перед телевизором и не узнаем друг друга. Я наверно скорее умру, чем признаюсь в этом, но мне хотелось узнать Себастьяна… намного лучше, чем я знаю сейчас.
Я был гребаным придурком. И знал это всю свою жизнь. Я не родился таким, но мир вокруг превратил меня в кого-то, кто мог бы принять все это дерьмо и вернуть его обратно так же быстро. Быть дерзким членом это то, что никогда не подводило меня до сих пор, до сегодняшнего дня. Боль, которая была в ее глазах, когда я кричал на нее, была словно электрошокер.
Она не знала, как хреново мне было. Она не знала, что спрашивать о моей семье было самой пагубной вещью, которую только Джессика могла сделать. Я был неправ в том, что огрызнулся на нее. Существует большая разница между сексуальной властью и криком на женщину. Но я знал, что как только успокоюсь, то компенсирую ей все.