Маленькая голубая вещица
Шрифт:
– Думаю, ты права, – согласилась я, чувствуя за нее огромную радость. – Я знаю Джека уже много лет, и он никогда не питал особой любви к написанию текстовых сообщений. Должно быть, он и правда на тебя запал. – Она опять расплылась в счастливой улыбке, и я сжала ее руку. – Ты и Джек – вы такая замечательная пара.
– Надеюсь, что так оно и есть. Я долго ждала, когда он обратит на меня внимание. Надо только вести себя так, чтобы не отпугнуть его своим неумеренным энтузиазмом. Собственно говоря, – добавила она, – в этом мне следует брать уроки у тебя. Я еще никогда не видела, чтобы кто-нибудь в твоем положении
– Не понимаю, к чему ты клонишь, – пробормотала я. Но она не унималась.
– Ха! С той самой минуты, как Роб раскрыл свои карты в ресторане, ты ведешь себя так, словно можешь как согласиться стать его девушкой, так и сделать ему ручкой, и тебя это особо не колышет. Вероятно, это сводит его с ума. Сомневаюсь, что какая-нибудь девушка вела себя с ним подобным образом прежде.
– Ах, вот оно что. – Я не знала, что ей на это сказать. – Ну… какой смысл в том, чтобы сразу говорить «да», разве не так?
– С твоей стороны это очень ловкий ход. Я еще никогда не видела, чтобы он так завелся из-за девушки.
Я несколько секунд молча протирала бокал от конденсата, обдумывая наилучший вариант ответа.
– Дело в том, что я совсем не уверена, что он вообще мне нужен. – Я не решилась сказать это громко или поднять голову, чтобы посмотреть в лицо подруге – я знала, что она мне не поверит.
– Что! – вскричала Грейс. – Но ведь ты сохла по Робу целую вечность! Что заставило тебя вдруг взять и передумать?
– Я правда не знаю. Просто я не уверена, что мне хочется встречаться с таким парнем, как он.
– Ты шутишь. Половина девушек, которые учатся с нами вместе, издавна жаждет прибрать Роба к рукам. Ты не можешь его отвергнуть.
– Ну почему же не могу? Могу, если решу, что он мне не подходит. – Я поставила бокал на стол так резко, что часть напитка выплеснулась. Грейс выпрямилась, потрясенно уставившись на меня.
– Прости. Конечно же, ты можешь поступать как хочешь. Просто это так неожиданно.
– Прости и ты меня. Я не хотела говорить резко. Я правда растеряна, – прошептала я и виновато положила ладонь на ее руку.
– Но почему? Он что… он что, повел себя как-то не так?
– Пока нет. – Я вдруг поняла, каким образом смогу объяснить странное поведение, не слишком отклоняясь от правды. – Но я знаю, чего он от меня хочет, и я не уверена, что он примет отказ.
Грейс кивнула.
– Раз ты не готова, значит, не готова, и он не должен тебя заставлять.
– Но я совсем не уверена, что он легко воспримет отказ. А растерянность я испытываю потому, что… ну если бы мы с ним какое-то время встречались… как знать, возможно, я отнеслась бы к этому… по-другому. – Мне было непривычно утаивать правду от Грейс, и я чувствовала себя виноватой, но правда была слишком уж странной. Нелегко было бы объяснить, что ты предпочитаешь плод своего воображения, который видишь в зеркале, одному из самых крутых парней, учащихся на той же ступени шестого класса, что и ты. Но вообще-то я так или иначе действительно до сих пор еще точно не знала, что именно испытываю к Робу.
Я обрадовалась, когда к нам присоединились остальные девчонки, поскольку знала, что при других Грейс не станет продолжать этот спор. Все переключились на беседу о насущных вещах, и хотя мои подруги и подначивали меня по поводу предстоящего
Вернувшись домой, я не смогла удержаться от искушения взглянуть в зеркало, но, как и ожидала, в нем я увидела только собственное бледное лицо. Под глазами у меня были темные круги. Оставалось надеяться, что этой ночью я смогу заснуть сразу и высплюсь.
Мне повезло: сон сморил меня сразу, так что первое, что я узрела, проснувшись, была мама, ставящая на письменный стол кружку с кофе.
– Доброе утро, соня. Сейчас уже десять, и я думаю, ты не захочешь весь день проваляться в постели.
– О-о-о, спасибо, мамуля, – со вздохом проговорила я, сладко потягиваясь. – У нас есть на сегодня какие-то планы, или…
– Я рада, что ты спросила, – сказала она с лукавым блеском в глазах. – В саду полно сорняков, вот я и думала, что вдвоем мы смогли бы задать им хорошую взбучку.
Я повалилась обратно на подушку, признавая свое поражение. Когда мама в таком настроении, лучше всего смириться с судьбой.
Но оказалось, что работа в саду – это отличная психотерапия. Мне приходилось настолько концентрировать внимание, чтобы выдирать из земли именно сорняки, а не садовые растения, что мое сознание просто не могло отвлекаться, чтобы воспарить слишком высоко в эмпиреи. Я не сняла браслет и время от времени поглядывала на него, но поверхность камня оставалась неподвижной.
Когда мы закончили работу над особенно заросшей сорняками грядкой, мама вынесла в сад прохладительные напитки, и мы уселись в тени сарая, любуясь плодами наших трудов.
– Красивый браслет, – сказала она. – Это его ты нашла в реке?
Я кивнула, вытянув вперед руку, чтобы ей было легче его разглядеть.
– Ты замечательно все очистила, – одобрительно заметила она. – Но на твоем месте я бы обращалась с ним осторожно. Опалы считаются несчастливыми камнями, но это просто потому, что легко бьются. А твой опал такой большой, что разбить его было бы настоящей трагедией. – Она поворачивала мою руку и так и этак, любуясь камнем, но внезапно громко втянула в себя воздух и сжала мою ладонь куда крепче, чем прежде.
– Мамочка, что случилось? – спросила я, едва смея надеяться. Неужели она что-то увидела? Она пристально вглядывалась в голубой самоцвет.
– Очень странно, – задумчиво сказала она. – Должно быть, это какая-то игра света.
– А что? Что-то не так?
– Нет, ничего. – Она покачала головой. – Опалы – такие странные камни. В них, знаешь ли, есть скрытые глубины. – Она сделала паузу. – На твоем месте я не стала бы носить его постоянно. Надевай украшение только по особым случаям. А теперь как насчет того, чтобы помочь мне выкопать тот молодой картофель?