Маленькая хозяйка большой кухни-2
Шрифт:
– С моим сном всё хорошо, - перебил меня герцог. – Вы можете усыпить Эбенезера?
– Ах, Эбенезера? – протянула я, с трудом удерживаясь, чтобы не расхохотаться. – Так это у него нарушение сна? Точно, вы же вместе спали прошлой ночью…
– Смеётесь надо мной? – догадался герцог, а я не выдержала и прыснула, уткнувшись лицом ему в грудь. – Послушайте, - он обнял меня и зашептал на ухо: - я вернусь после девяти. Подлейте ему что-нибудь, чтобы угомонился и не мешал нам…
– Но что мы будем делать? – спросила я тоже шёпотом, и меня всю трясло и от смеха, и от напряжения,
– Опять смеётесь, - он поймал меня за подбородок, заставляя поднять голову. – А мне вот не до смеха. Каждая минута без вас – это пытка.
– Вы же понимаете, что это неразумно… - попробовала я остаться в здравом сознании, но получалось как-то очень плохо, потому что глаза герцога волновали, гипнотизировали, молили и приказывали одновременно.
– Неразумно… безумно… - выдохнул он, снимая с моего носа очки. – Считайте меня безумцем…
В безумии он был не одинок, потому спустя секунду мы уже целовались, спрятавшись в кустах, как парочка цыган. Я первая пришла в себя и оттолкнула герцога, торопливо поправляя чепец, отбирая очки и водружая их обратно на нос.
– Ещё одна ночь без вас, - произнёс де Морвиль, тяжело дыша, - и я точно свихнусь. Или сам усыплю вашего Эбенезера.
– Только без вредительства, - предостерегла я «безумца». – Это будет чай.
– Что? – переспросил он.
– Чай, - повторила я громче и со значением. – Придёте вечером, не пейте чай.
– Хорошо, - он схватил меня за руку и порывисто сжал. – Ни глотка. Клянусь. Я…
– Больше ни слова, - предостерегла я его, зажав ему рот. – Иначе передумаю.
До самого дома герцог де Морвиль молчал, а я кусала губы, понимая, что совершаю глупость. Мотылёк летит на огонь, потому что не знает, какая опасность его поджидает. А я знала… и это не пугало меня… а наоборот…
Поцеловаться на прощание не получилось, потому что едва мы вошли в дом, Эбенезер возник в прихожей быстро и бесшумно, как привидение. Я закрыла дверь за герцогом и отправилась в кухню, вся в смятении чувств. Поглядывая на часы каждые пятнадцать минут, я готовила ужин, делала заметки для будущего меню королевы, а в глиняной кружке уже настаивались шишки хмеля, которые я собрала возле дома. Ещё накануне я увидела, что южная стена вся увита плетями хмеля, и шишки на нём как раз дозрели до смолистости. То, что нужно, чтобы человек, выпивший чая, настоянного на шишках, проспал всю ночь крепко и безмятежно, как младенец.
Когда милорд де Морвиль вернулся, стол к ужину был уже накрыт, и Эбенезер, повесив на сгиб локтя белоснежную салфетку, торжественно внёс блюдо с тушёной телятиной в пряном соусе.
Кроме этого были поданы мясной бульон с кореньями, запеченные овощи, запеченная в сливках камбала и абрикосовый флан.
– Пища богов! – сказал герцог весело и принялся за еду.
Во время ужина он украдкой бросал на меня такие жаркие взгляды, что мне казалось, будто я сижу не на мягком стуле, а на иголках. Эбенезер ничего не замечал, был в прекрасном расположении духа и особенно нахваливал флан, прикончив две порции десерта.
– Это
– Чудесный пирог! – произнёс де Морвиль с воодушевлением.
– Почему вы не пьёте чай, милорд? – спросил Эбенезер, у которого уже сонно затуманились глаза.
– Да что-то не хочется, - ответил тот, наливая себе в бокал воды. – Пожалуй, сегодня надо пораньше лечь спать.
– Если не хотите чаю, - услужливо подскочил Эбенезер, - я сделаю вам шоколад.
– Не утруждайте себя, - великодушно разрешил герцог. – Я только приму ванну – и сразу в постель.
– Тогда я принесу вам шоколад в спальню, - заявил Эбенезер. – И достану простыни, чтобы вам вытереться после ванны.
– Вот и замечательно, - подхватила я. – А мне остаётся мытьё посуды. Этим и займусь.
– Я приготовлю шоколад для милорда и сам всё вымою, - тут же вызвался Эбенезер. – Вам не надо заниматься грязной работой, леди, - и он с достоинством выплыл из комнаты, правда, походка у него была немного неуверенной.
– Вы колдунья, - шепнул мне герцог, когда мы остались за столом одни. – Чем вы его напоили?
– Чаем из хмеля, - ответила я шёпотом. – Верное средство. Из дядиной книги «Домашние лекарства, или Средство для поддержания здоровья». Эбенезер проспит до утра.
– До утра… - глаза у де Морвиля заблестели.
– У вас ещё ванна по расписанию, - напомнила я, поднимаясь и составляя на поднос тарелки.
– Жаль, что не вместе с вами, - шепнул мне герцог прежде, чем исчезнуть следом за слугой.
Меня лихорадило, пока я перемыла тарелки и чашки, пока замочила красную чечевицу для завтрашнего супа. Мне было слышно, как хлопали двери ванной комнаты и спальни, а потом стало тихо. Я приняла ванну ещё до возвращения герцога, и теперь ополоснула руки и лицо, распустила волосы и долго стояла перед зеркалом, глядя на собственное отражение – с абсолютно дикими глазами и горящими щеками, вздрагивая от любого шороха. Прошло десять минут, двадцать, а герцог не приходил.
Неужели, Эбенезер ещё не спит?
Это после трёх чашек сонного чая?
Через полчаса я заподозрила неладное, взяла свечу и на цыпочках отправилась в комнату герцога. Поколебавшись, я приоткрыла дверь, не постучав.
В спальне было тихо, мягко горел ночной светильник на столе, и было слышно двойное ровное дыхание.
Я вошла, уже не осторожничая, и обнаружила, что Эбенезер и герцог сладко спят, каждый в своей постели.
Герцог спит?..
А как же «ещё одна ночь без вас, и я сойду с ума»?
Вот так - спит? Просто спит?
И ухом не ведёт, что кто-то зашёл в комнату?
На столике возле постели герцога стояла чашка с остатками шоколада. Я взяла чашку, понюхала, попробовала остывший напиток.
Сладко, ароматно, и вместе с тем – какой-то особенный привкус… Вяжущий, успокаивающий…
Точно, мак. Точнее, маковое молочко – семена мака толкутся в ступке, к ним постепенно подливается вода и получается белая жидкость, очень похожая на настоящее молоко, которую можно использовать в любых блюдах, особенно в постные дни.