Маленькая леди и принц
Шрифт:
Джонатан пообещал позвонить друзьям и перенести встречу, чтобы после ужина мы могли спокойно прогуляться у реки. Поначалу наша беседа шла немного натянуто, но к тому времени, когда
принесли еду, напряжение рассеялось и мы в гораздоболее дружелюбном тоне заговорили о нелепых спорах моих родственников насчет крестин Берти и о планах Джонатана насчет работы и жизни в Париже. Потом вдруг наступило неловкое молчание, и я, чтобы его нарушить, неожиданно для себя выболтала свой секрет о приобретении офиса.
Джонатан, увы, не подпрыгнул
– Что ж, хорошо.
– Это и все, что ты можешь сказать?
– Почему же. Ты молодец. Хотя мне казалось, что офис давно твоя собственность.
Я уставилась на него, униженная этой бесстрастностью.
– У меня никогда в жизни не было никакой собственности. Эта сделка – моя первая крупная победа!
– У тебя давно собственный бизнес,– сказал Джонатан таким тоном, будто не хотел углубляться в эту тему или о чем-то умалчивал.
– Да, конечно, но… – Я проглотила слюну. Оставить дело, в которое я вложила столько сил и души, предстояло совсем скоро, и это меня убивало. – Нам надо побеседовать об этом, Джонатан. Мне кажется…
– По-моему, мы договорились – за столом ни слова о делах,– ответил он, подавая знак официанту.
– Верно, но, понимаешь, – начала я. – Мне…
В эту минуту к нашему столику подошел официант.
– Закажи десерты,– сказал Джонатан. – Начинай практиковаться.
Готова поспорить на деньги, что я заказала не крем-брюле, которое мне принесли, а ликер-крем, но я съела, что подали.
Мы вышли из ресторана около девяти. Для нас это было слишком рано. В самом начале нашего знакомства Джонатан даже платил персоналу, чтобы нам позволяли задерживаться. Уборщики уже подметали полы, а мы все сидели с бокалами в руках, беседовали и строили друг другу глазки, хоть я и уверяла себя в том, что всего лишь работаю и стараюсь ближе познакомить Джонатана с Лондоном. Вскоре мы стали встречаться по-настоящему, и к нашим уже привычным встречам прибавилось ожидание чего-то гораздо большего.
Сегодня, выйдя на улицу, мы оба погрузились в задумчивость. Прислушиваться к разговорам прохожих я не могла – слишком плохо знала французский, поэтому чувствовала себя стопроцентной туристкой. Джонатан, казалось, тщетно пытался придумать, что бы сказать. Когда он предложил спуститься по Новому мосту к скверу Вер-Галан, «ужасно романтическому местечку», меня охватило устрашающе дурное предчувствие.
Шагая по мосту рука об руку с Джонатаном, я поймала себя на ужасной мысли: а ведь я тоже мучительно придумываю тему для разговора. Раньше ничего подобного с нами не случалось. У меня все похолодело внутри.
– Мелисса,– вдруг сказал Джонатан, останавливая меня у смотрового участочка с видом на Сену, по которой катались туристы в лодках.-– Объясни, в чем дело.
Он обнял меня за талию и улыбнулся, но явно через силу. Мне снова вспомнились те времена, когда мы только познакомились. Джонатан был скрытен
– Хорошо, давай начну я,– предложил он, не дождавшись ответа. Мы сели на каменную скамейку. – Еще раз прости, что я накричал на тебя из-за Скоттов и что поставил в неловкое положение с этими клубами. Я знаю, ты хотела как лучше. А насчет твоего офиса… Я очень рад, веришь? Просто не понимаю, почему ты не сочла нужным первым делом посоветоваться со мной.
– Я хотела тебя удивить,– ответила я, чувствуя, как сквозь тонкую ткань платья камень скамьи холодит мои ноги. – И потом…
Джонатан приподнял мой подбородок пальцем и прищурил серые глаза, внимательно рассматривая мое лицо.
– Ты до сих пор дуешься, потому что я предложил тебе купить другую одежду, правильно? Мелисса, взгляни на дело иначе. Речь о дурацких костюмах. Неужели это столь существенно? Поверь, я хорошо знаю этот бизнес и…
Я собралась с духом.
– Подожди, дело в другом. Меня мучают сомнения насчет новой работы.
– Что ты имеешь в виду?
Я зажмурилась и заставила себя произнести вслух слова, которые целый месяц кружили в моей голове и не давали мне покоя:
– Я не хочу заниматься этим делом. По крайней мере, так, как представляется тебе. Прости.
Когда я открыла глаза, Париж стоял на прежнем месте, а по набережной, как всегда, прогуливались туристы. Однако на Джонатане впервые за все время, что я его знала, не было лица.
– О чем ты говоришь, Мелисса?
Отличный вопрос. Ответить на него кратко не представлялось возможным.
И тут началось самое ужасное.
ГЛАВА 14
Я набрала полные легкие воздуха.
– Джонатан, я все собиралась серьезно поговорить с тобой, но не знала, как начать,– слишком многое стоит обсудить. Почему ты ни разу не спросил, какую роль в нашем совместном деле я выбрала бы для себя? Ты начал строить планы, даже не узнав, хочу ли я принимать в этом участие!
Слова слетели с моих губ прежде, чем я задумалась, что именно должна сказать. Увы, начало было положено, и я уже не могла остановиться.
– Не подумай, что я не одобряю твою идею, но, понимаешь, я уже несколько лет сама себе хозяйка и не хочу играть роль девочки на побегушках для знающих себе цену людей, которым некогда даже оплатить штраф за парковку в неположенном месте! Нет, я уважаю этих деловых мужчин и женщин, может, они и правда очень успешные и милые, однако мне страшно представить, что я с утра до вечера буду заполнять скучные бланки, причем чужие!
– Да нет же, у тебя будет гораздо больше обязанностей,– сказал Джонатан, весьма удивленный моей бурей протеста. – Жены некоторых очень занятых парней вообще не работают. Их надо будет возить по городу, объяснять, что тут и как-