Маленькая Миледи
Шрифт:
— Очень похожи на мамины.
А что я ещё могу сказать?
— Это они и есть. Отобраны у стражников. Именно такой вы убили крестьянина.
— Но он же сам хотел меня задушить. Я только защищалась.
— Никто вас и не обвиняет в убийстве. То был беглый преступник, скрывающийся от правосудия, — вмешался сам тендарис.
А-а-а, ну тогда ладно. Только рано я обрадовалась. Разговор опять закрутился вокруг Иглы. Далась же она им.
— А Игла точно была у моей матери?
—
— А что, Иглу Тьмы невозможно изготовить?
— Вполне возможно, но нужны сильные адепты Хаоса и многочисленные жертвы.
— Но там же этих адептов было больше сотни.
— Тогда почему не было массовых убийств?
— А почему морские разбойники вообще так быстро ушли. Может у них что-то не заладилось?
Священники озадачено переглянулись.
— Было захвачено двое раненых давгов, но они ничего о сильных артефактах не знали, — заметил отец Иглеус.
Хм-м, вот даже как. А мне даже полслова об этом никто не сказал.
— И оба были адептами Хаоса?
— Нет, простые воины.
Я посмотрела на патеров снисходительно, как на детей малых. Похоже, они прониклись.
Не успела еле-еле отбиться от одной напасти, так на меня навалились уже по другому поводу. А известно ли вам юная дева, что неподготовленный человек не может взять в руки Клинок Тьмы? Чтобы размахивать такой штуковиной, нужно быть, по меньшей мере, учеником адепта. В воздухе сразу запахло жареным. МЯСОМ! ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ! МОИМ!!!
Извините господа хорошие, но взойти на костёр у меня нет никакого желания. Я не Жанна д'Арк и не жена какого-нибудь махараджи, которой суждено гореть вместе со своим умершим супругом. И с чего это патеры взяли, что тёмным оружием могут владеть лишь приспешники Разрушителя? А кто же ещё? А как насчёт самого Светозарного и его Пресветлой Жены? Разве они не держали в руках Меча Тьмы?
Э-э-э, замялись священники. Ведь Создатель сам по себе есть свет. Причём с большой-пребольшой буквы — СВЕТ! А я о чём говорю?
— Но ведь вы же, милое дитя, не богоподобное существо и Света в вас нет. Вот сила есть, но какая-то серая, — вынес свой вердикт Юмиус.
Вот и поговори с этими хмырями, когда все они «видящие». И подобного себе могут легко различить. Я вот тоже вижу, как вокруг их тел клубится свет. Сильны бродяги. Но других, скорее всего, в иерархах не держат.
— А жена Создателя, она тоже источала Свет?
— Вне всякого сомнения, — со снисходительной улыбкой, как дитю несмышлёному, которым, скорее всего, он меня и считал, ответил мордастый.
— Даже тогда, когда была родной сестрой Разрушителя?
Отец Юмиус открывает рот, закрывает, потом ещё и ещё, как
— Уважаемые отцы церкви, а нельзя ли меня проверить?
Удивлённые и настороженные взгляды стариков.
— Принесите сюда светлый артефакт, и мы узнаем, смогу ли я его взять в руки. Ведь адепты Хаоса это сделать не смогут.
— А вы не боитесь, нэда? — спрашивает отец Иглеус.
— Боюсь, — честно сознаюсь я, — Но разве можно как-то по-другому развеять сомнения? Мне самой это важно.
— Ни слова лжи, — констатирует Вравиус.
Тендарис звонит в колокольчик, выхваченный из складок одежды. За моей спиной открывается дверь.
— Принесите Клинок Света.
— А он не сожжёт девочку? — громко зашептал настоятель центрального храма Левора.
— Вот мы и увидим, — сверкнул глазами отец Иглеус.
От этого фанатичного блеска у меня аж все поджилки затряслись.
Через некоторое время появились ещё двое патеров: совсем молодой белобрысый парень и убелённый сединами плотный мужчина средних лет. В руках у старшего была тёмная шкатулка. Не иначе, как из нисса. Только что-то маловата она для меча. Зато когда её открыл отец Иглеус, я увидела свет. Нет, не так — СВЕТ! Тендарис развернул ящичек ко мне. Потрясающе, над ним светилось и переливалось всеми цветами радуги маленькое северное сияние.
— Ну что же вы, нэда, — вроде бы благожелательные слова главы леворской церкви прозвучали, как приговор.
Отступать поздно! Я подошла к столу на нетвёрдых ногах. Как же дрожали мои коленки. Протянула правую руку. Даже лицо отвернула, как будто это играло какую-то роль. Нет, Свет действительно слепил и резал глаза.
Ладонь нащупала рукоять. Какая же она обжигающе холодная. Я ухватилась покрепче, подняла. Холод хлынул в руку, но моя теплая сила рванулась ему навстречу. Будто электрический разряд пронзил всё тело. Свет, идущий от клинка остался, но он уже не слепил. Я повернула голову.
— Твою мать! — восторженный вздох.
Вы думаете, это я сказала. Не-е-ет, так не смог скрыть своего удивлёния ох… э-э-э… восхищённый отец Иглеус. Его лицо озарила счастливая детская улыбка, а глаза засверкали. Но не фанатичным блеском… хотя не уверена, что в его убеждениях что-то изменилось… а нескрываемой радостью. Радостью ребёнка, увидевшего чудо.
Я тоже обомлела. Там, где раньше вились серые жгуты, теперь сиял СВЕТ! Ослепительно-белый, даже слегка голубоватый.
У нас на Земле такой называли бы холодным.
Этот не КАЗАЛСЯ ХОЛОДНЫМ, от него действительно веяло ХОЛОДОМ. Даже мороз по коже.