Маленькая притворщица
Шрифт:
Герцог улыбнулся, и Иона с изумлением увидела, как улыбка преобразила его лицо — он стал выглядеть вдвое моложе и привлекательнее, и куда только исчезла его надменная холодность!
— Я бы не стал рекомендовать вам постоялый двор у форта Огастес, — проговорил он. — Думаю, вам все же лучше остаться у нас; по крайней мере, здесь вы сможете разместиться с гораздо большим комфортом.
— Благодарю вас, — просто ответила Иона.
Герцогиня поднялась с кресла.
— Твое поведение мне не совсем понятно, Эван. Все это выглядит по меньшей мере странно. Кстати, позволь мне узнать, как
Герцог снова улыбнулся:
— Если я не ошибаясь, леди уже назвала свое имя, очень красивое и… очень шотландское имя. Так что пока… она будет для нас мисс Ионой из… из Парижа.
Он взглянул на девушку, и она поняла, что он не забыл их короткую и странную встречу во Франции.
Глава 4
Леди Рексхэм скучала. Откинув голову на голубые атласные подушки, она закрыла глаза, но все же никак не могла заставить себя расслабиться. Карета то и дело подпрыгивала на дорожных ухабах, и ей казалось, что это утомительное путешествие никогда не закончится. Она чувствовала себя разбитой, изнуренной, выбившейся из сил, и, глядя на ее поджатые губы, сидящая напротив служанка подумала, что настроение хозяйки явно не предвещает ничего хорошего.
Очередная рытвина оказалась такой глубокой, что карету тряхануло сильнее прежнего. Беатрис Рексхэм недовольно открыла глаза:
— Черт побери! Долго мне все это придется терпеть, хотела бы я знать?!
— Кучер сказал, что мы прибудем в Эвимор не позднее пяти, миледи, — робко ответила служанка.
— Эвимор! А сколько миль нам еще ехать от Эвимора! Мы и так опаздываем на целые сутки!
— Дожди сильно размыли дорогу…
— Я и без тебя это знаю, тупица! Верно, я помешалась рассудком, иначе я не могу объяснить, что заставило меня пуститься в эту авантюру!
Беатрис лукавила: она прекрасно знала, что цель, к которой она стремилась, оправдывала любые неудобства этого долгого и трудного путешествия из Лондона в Шотландию.
Мало кто мог позволить себе путешествовать с такой роскошью, как она, Беатрис Рексхэм, — женщина, чья красота и дурная репутация были известны едва ли не всей Англии.
Миледи зевнула и достала из ридикюля маленькое золоченое зеркальце. Может быть, она и чувствовала себя ужасно утомленной, но на ее лице не было заметно ни малейшего следа усталости.
Она действительно была красавицей: молочно-белая матовая кожа, пронзительные синие глаза, безупречные черты — ни малейшего изъяна! — и волнистые локоны цвета спелой пшеницы, обрамляющие идеальный овал ее поистине ангельского личика.
Беатрис снова зевнула, показав ровные жемчужно-белые зубы, и протянула зеркальце служанке:
— Убери-ка эту вещицу подальше и приглядывай за ней хорошенько — говорят, в Шотландии полно воров и грабителей.
— О, миледи! Значит, мы подвергаем свои жизни опасности?! — ахнула служанка.
— Клянусь, сейчас бы я не отказалась от какого-нибудь опасного приключения, лишь бы развеять эту страшную скуку.
Служанка испуганно притихла, а ее хозяйка снова прикрыла глаза. На ее губах появилась самодовольная улыбка. Беатрис Рексхэм никогда не страшилась опасности, потому что была
И у нее были основания так полагать. В свои двадцать пять Беатрис достигла полного расцвета красоты, и вот уже в течение десяти лет она использовала свою женственность в качестве оружия, которое помогало претворить в жизнь любые желания.
Когда ей исполнилось пятнадцать, мать впервые представила ее высшему лондонскому свету. Она сделала это вопреки воле отца Беатрис, разорившегося сквайра, владельца ветхого поместья и нескольких акров земли в графстве Кент. Беатрис не имела ни знатного происхождения, ни приданого, но у нее была амбициозная мать и поистине магнетическая красота, перед которой не в силах был устоять ни один мужчина.
Как выяснилось, мать и дочь не ошиблись в своих расчетах: не прошло и нескольких недель со дня их приезда в Лондон, как юная Беатрис обзавелась одним весьма настойчивым и пылким обожателем. Его звали лорд Рексхэм. Ему было уже за шестьдесят, но это не имело никакого значения — он был согласен жениться на Беатрис, и самое главное — у него водились немалые деньги.
Вскоре после их свадьбы очаровательная Беатрис Рексхэм, разодетая в шелка и бриллианты, которые с гордостью могла бы носить и сама королева, стала настоящей любимицей Лондона.
Четыре года спустя лорда Рексхэма разбил паралич, и он был вынужден переехать в свое загородное поместье, но юная жена не пожелала сопровождать больного мужа. Она по-прежнему наслаждалась лондонскими светскими раутами, и вскоре о ней поползли скандальные слухи, окутанные приторным ароматом придворных интриг.
Беатрис была ненасытна в своих амбициях. Получив титул, деньги и признание в обществе, она возжелала большего — власти — и медленно, и упрямо приближалась к намеченной цели.
Вскоре ей удалось привлечь к себе внимание маркиза Северна — главного королевского советника и граф-маршала Англии [9] . Маркиз обладал чрезвычайно гибким умом и безжалостным сердцем, а его политическое влияние было практически безгранично.
9
Граф-маршал — главный церемониймейстер и председатель геральдической палаты в Великобритании.
Сблизившись с маркизом, Беатрис быстро уяснила, что удержать этого мужчину будет не так-то просто. В отличие от сластолюбца Рексхэма его не привлекали плотские удовольствия, зато у него была другая слабость — он был ненасытен в своем желании знать все обо всех. Тайная агентура маркиза раскинула свои паучьи сети по всей Англии, а со временем его шпионы проникли и в Шотландию.
Беатрис была немало удивлена, когда маркиз сообщил ей, что она должна немедленно отправиться в замок Скэг.
— Акрэ важен для нас, — сказал он. — У меня есть основания полагать, что якобиты в ближайшее время попытаются связаться с ним, и, если он сделает свой выбор в пользу молодого претендента, последствия могут оказаться весьма серьезными.